…Он отложил на левый край стола шуршащую, пахнущую свежей краской газету. Снова взглянул на Симу. Кошка смешно подергала носом, ей непривычен был запах краски.
– Я скажу тебе по секрету одну вещь, только никому не говори, – Сергей Сергеевич слегка улыбнулся, – не смотри, что я такой важный. Это внешне. А так я – беспородный. Родители – сельские. Всю жизнь учился да работал. А что толку? Щенок у жизни. Многое не могу, не понимаю многого. Семья и та не сложилась. Тебе одной только и можно пожаловаться…
Он гладил её своими длинными чуткими пальцами, проводил ладонью по шее, спине. Приговаривал:
– Сима, Сима…
Когда брал осторожно в горсть её голову и, слегка сжимая, тут же перемещал пальцы ближе к шее и спине, у неё захватывало дух.
– И ещё, – продолжал хозяин, – только в моём детстве у родителей была кошка. У нас с женой не водились. Ей всё ни до кого было. Сама у себя на первом плане. Я – вечно на работе. Когда? Пятнадцать лет был начальником большущего цеха. Только после шестидесяти перешёл в мастера. Вот и выходит, что попала ты к невежественному человеку. Рискуете, знаете ли, мадам…
Однажды, ближе к вечеру, в квартире появился уверенный, весь в чёрном, широкоплечий и розовощёкий человек. Сергей Сергеевич назвал его сыном.
Когда они разговаривали, сын несколько раз беспокойно выглянул в окно.
– Да никто не тронет твой «воронок», – усмехнулся хозяин. Сима запрыгнула на подоконник и посмотрела во двор. Там стояла большая чёрная машина с затенёнными окнами. Утром её не было.
Этот человек с большими блестящими часами на руке сразу не понравился Симе. Он брал бесцеремонно её в кольцо больших рук и пытался заставить прыгнуть через этот барьер. Громко выкрикивал тонким лающим голосом:
– Оп, оп! Оп-она!
На третий раз она не выдержала. Нетерпеливо напряглась и начала крутить ушами. Затем быстро бросилась через барьер с выпущенными когтями, оцарапав ему кисть левой руки. Тут же выступила кровь.
Сима удалилась на кухню. Там она прохаживалась одна.
Хвост её застыл в нижнем положении, что явно выдавало разочарование.
– А, чёрт! Она не бешеная? – суетился сын, рассматривая царапину.
– Ну, что ты говоришь? Сейчас я дам тебе йод, – успокаивал Сергей Сергеевич.
Самоуверенный «дрессировщик», обрабатывая ранку, возмущался:
– Ну, и к чему тебе эта дикарка? Её же многому надо обучать, она с улицы! Придётся её выгуливать. Запахи пойдут. Домашней кошке нужна особая пища. Когда и где тебе её брать?
– Ты знаешь, я поражён, – говорил Сергей Сергеевич. – Она пользуется унитазом. Фантастика! Я раньше от приятелей слышал о таком, но не ожидал… Видимо, её обучали в детстве.
Сын на слова отца не отвечал. Ему важнее, что он сам говорил. И, конечно, во многом был прав, утверждая, что «кошка – это не собака», от неё нельзя ожидать «собачьего» поведения. В отличие от собак, кошек бесполезно заставлять полностью повиноваться. Они