– Неужели?
Что с ней такое? Почему она разговаривает с ним таким тоном?
– Коралл, что я думаю о Кайле или о ком-то еще, не ваше дело, и это не должно вас волновать. Вы работаете. Capisce?[3]
Она кивнула.
– Si, capisco[4].
– Parli italiano?[5]
– Нет, не совсем. Я выучила несколько фраз по фильмам.
Он снова посмотрел на нее и нахмурился.
– Мы встретимся с Сальваторе и Кайлой. Вы предложите свои идеи, обсудите все с командой, а я приму окончательное решение.
– Вы знаете, что Мариэлла уже все решила. Съемка с Кайлой будет проводиться на веранде? Это ограничивает наши возможности.
– Мы потратили больше часа, обсуждая это, а вы молчали.
– Вы были немного заняты, учинив мне допрос.
На эту женщину невозможно сердиться. Никто и никогда не говорил с ним так, а она смотрит на него с уверенностью. Самая привлекательная женщина из всех встреченных им за последнее время.
– С вами всегда так сложно?
– Я просто честна, если вы об этом.
Скалистая тропинка закончилась, перед ними предстала Старая вилла во всем своем величии, готовая впервые открыть миру свои секреты. Дом Ди Висконти на протяжении столетий сейчас являлся просто фоном для тщеславия Кайлы.
Раффа повел Коралл через террасу, поддерживая, чтобы она не поскользнулась на изношенном мраморе. Он с детства слишком хорошо помнил, как больно здесь ударять локти и разбивать колени. В ушах все еще звучал голос и смех Сальваторе. Он помнил, как его обнимала гувернантка, пытаясь утешить, но не могла, ведь рядом не было мамы.
Иногда казалось, будто сердце стало таким же холодным и твердым, как этот мрамор.
Он толкнул тяжелую дверь, чувствуя успокоение от прикосновения латунной ручки к коже. С облегчением входя в кондиционированную прохладу, услышал гул голосов и нахмурился. Коралл шла за ним вслед.
– Похоже, все началось без нас.
Они прошли мимо бассейна в основную часть виллы.
Кайла уже поменяла здесь многое. Картины, написанные маслом, и итальянская мебель восемнадцатого века – реликвии, к которым Раффа с восьмилетнего возраста был приучен относиться с уважением, сменились низкими диванами из белой кожи и черно-белыми фотопортретами супермоделей.
По всему дому раздавался стук, усилившийся, когда они проходили мимо стен с лепными панелями, перекрашенными из голубого в кремовый.
Сальваторе.
После смерти Джанкарло их отношения все больше разлаживались, все стало еще хуже после оглашения завещания. Для Сальваторе было большим ударом узнать, что Джанкарло оставил круизную компанию Раффаэле, а не ему. Но Раффаэле собирался сделать все возможное, чтобы отдать ее Сальваторе, когда придет время.
– Она здесь! Приехал наш фотограф!
Они вышли на веранду и увидели всю команду. Там же была подготовлена одежда, свет, отражающие