– Не дождетесь, – отозвалась Василиса.
«Гувернантка» пожала плечами и, втолкнув Василису в коридор, потащила ее к единственной двери в глубине. Девушки с животами пытались взять ее штурмом – или хотя бы вынести – и трясли при этом какими-то свитками. А еще кричали. Громко – так, что у Василисы уши заложило.
Но «гувернантка» всех переорала:
– А ну расступились, а то я за себя не отвечаю! – И загорелась. В прямом смысле. С ног до головы, как до этого студент. Даже привыкшей к отцовским экспериментам Василисе сделалось не по себе.
А вот девицам не сделалось.
– Вас тут не стояло!
– Очередь надо было занимать!
– Мы тут с ночи ждем!
– Куда без номерка?!
– Мне только спросить, – огрызнулась «гувернантка».
– Нам всем только спросить, – разноголосо ответили ей. – А ну, куда прешь!
Но «гувернантка» уже протолкалась к двери, дернула ручку и пихнула Василису через порог.
Дверь за ними с громким стуком захлопнулась, и наступила тишина – особенно звонкая после криков в коридоре.
– Я еще не звал, – прервал ее чей-то скучающий голос.
Василиса огляделась и поняла чей. В кабинете, большую часть которого занимали два письменных стола, а у стен притулились стеллажи, ломящиеся от свитков, ближе всех к двери стоял молодой человек лет тридцати. Стоял на коленях, приложившись ухом к животу тихонько всхлипывающей девицы в сарафанчике. Живот у девицы выдавался сильно – настолько, что неискушенная в процессе деторождения Василиса заподозрила проклятие.
Все это происходило у ближайшего к двери стола. Второй – у дальней стены – заняли толстячок в пижаме и женщина, одетая так элегантно, словно только что вернулась с приема у императора.
Они пили чай и, когда Василиса с «гувернанткой» вошли, дружно обернулись.
– Сказал же: в порядке очереди, – устало добавил мужчина на коленях. На вошедших он даже не посмотрел – в отличие от своих коллег у дальнего стола.
– Какой интересный случай болотного заклинания… – протянул толстячок в пижаме. – Милочка, сами зелье варили?
– Ага, – отозвалась Василиса.
– Я в восхищении, – улыбнулся толстячок, и женщина напротив него улыбнулась тоже, показав длинный тонкий язык. Раздвоенный. Змеиный.
– И все равно заходить нужно в порядке очереди, – повторил мужчина на коленях. И тут же, задрав голову, добавил: – Милочка, вы не можете плакать потише? Я ничего не слышу.
На его черной мантии слева от воротника было серебром вышито: «Кристофер фон Венге. Заместитель декана (факультет боевой магии)».
– А чего тут слышать! – еще громче зарыдала девушка с животом. – Вон он, уже толкается!
Василисе стало ее жаль: какое жуткое проклятие, еще и толкается!
– Угу, – отозвался мужчина. И, сноровисто запустив руку даме под юбку (юбка зашуршала, дама взвизгнула), извлек нечто, в чем Василиса даже не сразу признала всклокоченного, связанного