Мои первые фильмы – 2. Цветное кино
В кинотеатре идет новый фильм «К нам едет комбайнёр». О нем почему-то много разговоров. Не говорят, про что фильм, только говорят, что он цветной. Я вообще не понимаю, о чем речь. Отправился поглядеть.
Довольно скучная история. В каком-то богатом колхозе одновременно ждут и нового комбайнера, и делегацию из Чехословакии. Как водится, прозевали и приезд комбайнера (он оказался женщиной, чего никто не ожидал), и появление делегации из города Кладно. И вот ходят по праздничному колхозу и комбайнерша в красивом крепдешиновом платье с яркими узорами, и ребята из Кладно. Знакомятся с кем-то из сельчан, участвуют в празднике на полную катушку. Всё это – на фоне какой-то любовной истории местных девушки и парня…
– Ну как, – спросил отец, – понравилось?
– Ну, ничего, смотреть можно…
– Нет, как тебе цветное кино?
– ?
– Так картина была цветная?
– Не знаю, я не заметил.
– Хм… И что там еще было.
– Ну, была там одна модница. Вырядилась, голубые бусы надела…
– Ага! Так бусы были все-таки голубые?
– Да, – сказал я. И только тут до меня дошло, что такое цветное кино.
Вообще-то, это был далеко не первый советский цветной фильм. Еще в конце войны появился «Иван Никулин – русский матрос». Но если в США цветное кино, управляемое законами рынка, прочно утвердилось с конца тридцатых («Унесенные ветром» – это 1939 год), то в СССР, управляемом волей одного человека, оно еще было экзотикой даже в начале пятидесятых. А вскоре, что говорится, прорвало. Цветные фильмы пошли косяком. Режиссерам, операторам, художникам очень понравилось это новое средство художественного самовыражения. Развернулся Александр Птушко с его фантазиями на русские темы и пышным псевдорусским стилем: богатыри, красны девицы, кащеи и горынычи. «Илью Муромца» смотрел три раза, каждый раз – с тем же восторгом.
На карикатуре тех времен жеманная западная актриса заявляет: «Вначале появился звук – и мне пришлось научиться говорить, потом появился цвет – и мне пришлось научиться краснеть».
Металлургический завод
Тротуары и мостовые
– А мы с папой пойдем медведя покупать! Плюшевого.
– Так у тебя же есть медведь! – удивляется тетя Лена. Мама иногда приглашает ее помочь в уборке. – Вот же он.
– Какой же это медведь? Это же обезьяна.
Солнечные зайчики играют на зеленой поверхности пруда – глазам больно. Деревянный тротуар ведет вдоль церкви к центру города. Массивная такая церковь с колокольней и луковицами куполов наверху. В ней, как и положено, склад. Здание казалось мне древним. Потом узнал, что ему в ту пору было сорок лет, в начале Первой Мировой войны закончили.
Тротуар – из трех широких досок. Волнистые линии деревянного узора с неровностями и углублениями от многолетнего хождения.