Перебирая в памяти известные ему убийства коллекционеров, Геннадий Петрович все больше мрачнел. «А ведь было что-то насчет того, что Палыч к какой-то из этих мокрух касательство имел, боком каким-то мелькнул… Кто-то из наших еще этим занимался… Кто?»
Напрягшись, подполковник вспомнил: в 1988 году был зарезан антикварщик Варфоломеев – старик жил один, и труп его обнаружили лишь через несколько дней… А занимался этой темой тогда Степа Марков из пятнадцатого отдела. То есть тогда-то Марков еще в районе работал, на «земле»… Что-то у него тогда с этой историей нехорошее случилось, проблемы какие-то возникли… Ну да, а потом его Никита Кудасов и перетащил к себе в отдел… И не после этой ли истории прилипла к Маркову кличка Чокнутый – за то, что он тогда рогом в стенку упирался?..
Ващанов нахмурился и подумал о том, что с утра надо бы вызвать Степу и порасспрашивать его аккуратно о том деле… Подполковник и сам не понимал, почему его мысли от конкретного задания Антибиотика свернули вдруг на тему убийств ленинградских коллекционеров. Просто Геннадий Петрович инстинктивно чувствовал опасность и хотел получше разобраться в обстановке, чтобы не использовали его вслепую. Грамотное изучение и оценка обстановки – залог принятия верных решений, а верные решения помогают жить дольше и приятнее. Простое вроде бы правило, а вот соблюдать его тяжело…
Ващанов вздохнул и заставил себя сосредоточиться на просьбе Виктора Палыча. Хотя какая там просьба – это был самый настоящий приказ, и попробуй его не выполни…
«Чертова „Эгина“… Интересно, что ж там за яичница в Эрмитаже-то висит вместо Рембрандта?.. Темны дела твои, Господи… Барон этот хренов… Как такого битого дедулю заземлить? Попробовать-то можно… И не таких обламывали… Только поделикатнее здесь нужно… На это дело надо толкового и надежного парня поставить, такого, чтоб не подставил в случае чего… Кого?»
Геннадий Петрович долго перебирал в уме разные кандидатуры и наконец остановился на Володе Колбасове. «У этого должно получиться… Парень хваткий и не дурак, перспективу видеть умеет, недосказанное понимает, где надо – переспросит, а где не надо – промолчать догадается… Точно. С ним и поговорю завтра же… Точнее, уже сегодня…»
Приняв решение, он почувствовал облегчение и ушел в спальню, лег и наконец-то смог заснуть…
Утром после традиционного сходняка Геннадий Петрович позвонил в тринадцатый отдел и вызвал к себе Колбасова. Через несколько минут