Помимо фокуса на исследовании собственно бабушек и дедушек, некоторое внимание также было уделено отношениям внуков с прародителями, с акцентом именно на внуках. Большая часть этих работ выдержана в той же логике, что и исследования прародителей, в частности, изучалось влияние статуса родства и гендерной принадлежности на количество контактов с бабушками и дедушками в обществах Европы и Нового Света. Тем не менее наряду с интересом к детям в качестве социальных агентов в обществе в целом и в семьях в частности начинает уделяться внимание тому, как сами дети и молодые люди понимают важность и качество своих отношений с бабушками и дедушками и взаимно обязывающую природу их ухода и поддержки [Ibid.].
Правовой статус бабушек и дедушек также привлекает внимание. Существует некоторое разнообразие в том, какие именно установленные законом права и обязанности имеют бабушки и дедушки по отношению к своим внукам в разных системах семейного права [Ferguson et al., 2004]. Согласно судебной практике европейских и американских институтов, даже если бабушки и дедушки имеют право на доступ к внукам, оно всегда будет оцениваться с точки зрения преобладающих интересов благополучия ребенка, которое рассматривается строго в рамках модели нуклеарной семьи, под родительским контролем. В отличие от потенциально более широкого понимания семьи в юрисдикции, скажем, Южной Африки и Македонии, бабушки и дедушки Европы и Нового Света мыслятся в рамках модели расширенной семьи, которая рассматривает их, в первую очередь, с точки зрения практического ресурса и вклада в социализацию детей; при этом только детско-родительские отношения, составляющие ядро семьи, специально поддерживаются и привилегируются. Доминирующая социальная норма невмешательства со стороны бабушек и дедушек в этих национальных государствах