– Скажи домашний телефон брата. Я проверю, кто ты. Если ты – Власов, то получишь… восемь тысяч и пойдешь за картами… Если ты – шутник…
Власов спокойно назвал номер, который Хамзат тут же набрал по спутниковому телефону. Майор спокойно ждал – этот вариант был предусмотрен.
В далеком Нижнем Тагиле в доме офицера ФСБ зазвонил телефон. Когда там сняли трубку, Хамзат спросил почти без акцента:
– Ромка не нашелся, нет?
Жена эфэсбэшника ответила чуть растерянным голосом:
– Ой, подождите… Вы что-то знаете о Ромочке? Подождите!..
Хамзат молча отключился. Вроде все так, но… Во внешнем облике «майора» было все-таки что-то… непредательское… и нервничал он как-то не так…
Хамзат начал торговаться, уговаривать. Вывернул даже карманы – в знак чистых намерений, показал, что оружия нет – кроме ножа, но нож – это «национальный обычай»…
«Власов» кивал, но карты соглашался отдать только за брата или за «десятку». Посмотрев в глаза Хамзату, «майор» добавил:
– Я специально расписался за карты. Если я не вернусь, то… обстановка изменится. Она и так изменится, но дня через три… Предлагаю сейчас разойтись. Завтра встретимся здесь же. Вы будете с моим братом.
Хамзат понял, что решение надо принимать быстро. Насчет росписи – это вранье, кроки – это не сами карты, за них не расписываются. И за сутки пропавшего офицера никто не хватится… Кстати, несмотря на моросивший дождь, этот майор подошел к машине в почти сухом бушлате – стало быть, ждал в доме… Там, скорее всего, и спрятал кальки… Вот только насколько хорошо он их спрятал? Может быть, все же лучше спокойно отдать «десятку» и…
В этот момент со стороны федералов показались огни фар. Показались и исчезли, но этого мгновения хватило, чтобы у Хамзата сдали нервы. Увернуться от удара тем самым «национальным» ножом «Власов» не сумел – лезвие вошло в него. Увы, разведчик не был спецназером, он в недалеком прошлом с красным дипломом окончил Военный университет, когда-то называвшийся «Военным институтом иностранных языков Красной Армии»…
Боевики долго обшаривали дом, подсвечивая себе фонариками, и где-то лишь через минут сорок в полуразрушенном туалете они обнаружили мятый конверт с неразборчивым штемпелем и детским почерком на имя Власова Игоря Васильевича. В конверте находились три листа кальки с теми самыми кроками… Хамзат тут же отзвонился командованию, и белая «копейка» рванула в сторону Грозного…
За всем происходившим наблюдал в прибор ночного видения коллега «Власова» – из дома поодаль, тоже брошенного… Он видел, как упал «майор», как его собеседники обшаривали дом, как потом уехали в радостном возбуждении… Кажется, «Власов» был жив – он шевелился, вот – руку приподнял… Во всех других случаях коллега тут же пришел бы ему на помощь. Во всех других, но не в этом.