– У нас мало правил для солдат, – сказал Раймон.
– Что ты решил добавить? – спросил Грэм.
– Не допускать людей, которые имеют судимость. Запрещаю ходить в клубы, бары, любые увеселительные заведения. А за ложь, воровство и предательство только – смерть.
– У нас есть пункт за предательство – смерть. Но воровство и ложь…
– Если человек много врет, однажды он нас предаст. А воровство то же самое что предательство. Сейчас и люди и время другое. Менять нужно многие правила. Чем больше наказаний, тем лучше ответственность за ту работу, которую они выполняют. Шестерок лучше не просвещать в дела клана.
– Раймон…, набери команду и составляйте новые правила, вершите суд. Тебе будет легче с капитаном и заместителем. Майлз не успевает, он нерасторопен. Капитан нужен подвижный, с железными нервами, такой как Алейо, его брат Джед справится не хуже. Я смогу помогать тебе еще несколько лет, а потом все.
Раймон не ответил. Вошел министр и улыбнулся мужчинам.
– Добрый вечер. Раймон, какой вы важный…, не хуже отца, впечатляюще…
Раймон усмехнулся и протянул руку мужчине, но тот замялся, уставившись на нее с подозрением.
– Эм…, простите я…, я опасаюсь жать вашу руку, – заикаясь, сказал Марио, побагровев от неловкости.
– Вам не стоит бояться. У меня руки чистые и мы ведь с вами не враги, – просто ответил Раймон.
Марио, полноватый мужчина шестидесяти трех лет, круглолицый, с большим, как картошка носом и жирными губами, вдруг на глазах покрылся испариной и нервно посмеялся.
– Извините меня. У меня сегодня был напряженный день.
Марио руки так и не дал, а с разрешения сел в кресло и выпил стакан воды, после чего утер платочком пот на лбу. Раймон насмешливо проследил за ним, вернулся в кресло и переглянулся с Грэмом.
– Как ваше самочувствие? Может подать вина? – предложил Раймон.
– Было бы неплохо.
Откуда-то возникла фигурка девушки, она разлила вино по фужерам, поставила поднос на столик и тут же исчезла. Марио с жадностью осушил бокал и, оттянув