Мужчина был удивлен столь необычному вопросу и соизволил спуститься с лесов. На земле остался его узел с инструментами. Я впился в них глазами, хотя даже не знал названий.
– Такие своды, дружок, возникают за счет использования аркбутанов, опирающихся на контрфорсы.
– Контр… форсы, – нараспев повторил я.
– Держу пари, что его арки выглядят легче ваших. Но структурно они куда прочнее.
– За счёт чего?
– Блоки в верхушке давят друг на друга, внутрь. А не вниз.
Наша беседа перестала складываться, едва начавшись.
– Я ничего не понимаю, Мило.
Тот пожал плечами:
– Вот уж непонятно, зачем оно тебе сдалось.
– За тем, что я не хочу быть монахом. А хочу быть вами.
Мастер поджал губы и ушел развязывать свой узел. Я остался на месте. Вернувшись, он вручил мне какой-то прибор, состоявших из двух заостренных палочек, скрепленных наверху, и ровно загнутую железку. Довольный своей примитивной шуткой, Мило отошел назад и хлопнул в ладоши.
– Готово! Теперь ты стал мной. Можешь идти дальше молиться.
Я вскинул руки:
– Что это за штуковины?
– Циркуль и наугольник.
* * *
Циркуль и наугольник.
Циркуль и наугольник.
Циркуль и наугольник.
На пути в дортуар мне встретился Эд. Ломающимся выгласом я воскликнул:
– Благослови Господь тебя, приор Эдвард!
– Ты чего? – отшатнулся он.
– Нет, серьезно! Ты привел к нам этого строителя. Не могу поверить, Эд, спасибо, Эд, я всем теперь тебе обязан.
* * *
– Использовать заданную пропорцию – главное правило при постройке церквей малого размера, – Мило начал вводить меня в тонкости ремесла. – Где толщина стен должна соответствовать ширине внутреннего пространства в определенной пропорции. Понимаешь?
Я замотал головой.
Зодчий вывел меня во двор и попросил нарисовать на земле квадрат:
– Представь себе, что квадрат находится внутри церковного нефа, и прими его за единицу. А теперь обведи его кругом.
Мы по часовой стрелке обошли квадрат, рисуя плавную линию длинной палкой.
– Вот, – поднял указательный палец мастер. – Самый широкий участок круга вне квадрата определит толщину стен.
И провел от четырех точек прерывистые черты, обозначающие будущий силуэт здания.
Совсем иными глазами смотрел я теперь на наше аббатство. Здесь тоже хватало красоты: капители украшали фигурки людей и животных, изображения Пороков и Добродетелей, а на колоннах были вырезаны спирали, зигзаги и другие геометрические узоры. Но слишком уж все было основательно, глухо, тяжело. От этой прочности я задыхался.
Казаться