К тому же всего лишь один взгляд на бывшего, и… мне стало хорошо. Прямо вот приятно на душе делается, когда кто-то так бесится.
Жаль, что ужин не может длиться бесконечно. Нам все же пришлось покинуть дом. Точнее, Игорь напустил на себя таинственный вид и попросил меня выйти и поговорить с ним наедине. Прежде чем встать, я пнула Вику и Лешку, которые кусали губы, стараясь не расхохотаться.
– Да, конечно, – проворковала я, хлопнув ресницами. – Пошли, сделаем это наконец-то.
Кабычинский если и занервничал, то виду не подал, а грациозно поднялся из-за стола. Мама и папа проводили нас с каменными лицами. Я даже им позавидовала. Опыт все-таки! Нам всем учиться и учиться до такого владения собой и эмоциями!
Впрочем, мама – фотограф, она вообще привыкла видеть странное и не поддающееся объяснению. Особенно когда из него надо сделать что-то красивое и чтобы все говорили: «Ах, как прекрасно!»
– Дорогая, – ровно сказал папа, накладывая себе… э, третью порцию, – та большая бита с замечательной ручкой, заказанная мною из Америки, лежит на столе в гараже, в фисташково-бежевом чехольчике.
Я невозмутимо кивнула и спешно заверила:
– Поняла, чехольчик не запачкаю.
– Я знал, что на тебя можно положиться, дитя мое.
И вот действительно тот случай, когда благодаришь бога и всех, кто там живет в высших сферах, что у тебя такая замечательная семья. Главное – понимающая!
Правда, Кабычинского к гаражу я не повела. Пока еще ведет себя прилично, хоть и раздражает сверх меры. Но у меня, как у приличной девушки, есть скамеечка с видом на речку… возле столярной мастерской. Всего в двух шагах скамеечка. Совсем ничего, чтобы в руках появилась ножовочка, буравчик, дрель, шило, рубанок и… много чего. И исключительно от поведения бывшего зависит, что именно из предложенного ассортимента полетит ему в голову.
– Полина, я хочу с тобой серьезно поговорить, – начал было Игорь, но, увидев, что я нахожусь в опасной близости от мастерской, резко смолк и мудро остановился подальше.
– Да-да? – мило уточнила я. – Буквально чувствую, как ты хочешь рассказать, почему явился без предупреждения.
В зеленых глазах промелькнула тень недовольства, но Игорь сумел с ней справиться.
– Все чистая правда, – резковато сказал он. – Мы сделали глупость, что разошлись. Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что я тебе нужен.
Я положила руку на дверь мастерской. На губах все та уже улыбка, в глазах – внимание и понимание. Мечта, а не девушка! Кажется…
– Не смотри на меня так, – уже раздраженно бросил Игорь. – И подумай хоть раз. Неужели ты когда-нибудь сможешь выбраться из этой дыры в Париж? Даже со своим Дювалем. Разве что как любов…
Он осекся, понимая, что перегибает палку и совсем выходит из образа обаятельного и раскаявшегося бывшего. А потом все же плюнул на осторожность,