Изабель обернулась к Алеку, уверенная, что тот разделяет ее возмущение по поводу такой несправедливости, и обнаружила, что тот во все глаза таращится на мальчика, словно с благоговением созерцает наступающее утро.
– Ого! – выдохнул Алек.
– А как же вампир? – возмутилась Изабель.
– Какой вампир? – рассеянно спросил Алек.
Мама шикнула на них.
У Джонатана Вейланда оказались золотые волосы и золотые глаза – и в этих глазах не было глубины. Это была сияющая, отражающая поверхность, показывавшая так мало, словно это были наглухо захлопнувшиеся двери храма. Остановившись перед Алеком с Изабель, он даже не улыбнулся.
«Верните лучше того Безмолвного Брата», – вот что почувствовала Изабель.
Она поглядела на маму, но та со странным выражением лица разглядывала мальчика.
Тот смотрел на нее в ответ.
– Я – Джонатан, – сказал он ей.
– Привет, Джонатан, – сказала мать Изабель. – Я – Мариза. Рада с тобой познакомиться.
Она протянула руку и коснулась его волос. Джонатан вздрогнул, но заставил себя не отшатнуться, и Мариза пригладила растрепанные ветром золотые кудри.
– Думаю, тебя пора подстричь, – сказала мама.
Это было настолько в ее духе, что Изабель улыбнулась и закатила глаза. Вообще-то Джонатана и правда не помешало бы подстричь. Его волосы спускались ниже воротника и были такими неровными, словно тот, кто стриг их в последний раз (очень давно!) не особенно старался. Что-то в Джонатане было от бездомного животного, в любой момент готового вздыбить шерсть на загривке и показать зубы. Хотя, казалось бы, откуда в ребенке взяться такому?
– Станешь еще красивей, – подмигнула мама.
– А разве это возможно? – сухо спросил Джонатан.
Алек рассмеялся. Джонатан удивился, словно до сих пор он Алека и не замечал. Изабель решила, что он вряд ли заметил кого-то, кроме ее матери.
– Дети, поздоровайтесь с Джонатаном, – велел папа Изабель.
Макс в восхищении уставился на Джонатана, уронил плюшевого кролика на бетонный пол, просеменил вперед и обхватил Джонатана за ногу. Тот снова вздрогнул, хотя на этот раз это больше было похоже на попытку защититься. Видимо, этот гений не сразу осознал, что трехлетний ребенок на него вовсе не нападает.
– Привет, Джонатан, – несколько невнятно произнес Макс, уткнувшись его в штанину.
Джонатан нерешительно похлопал Макса по спине.
Братской солидарности с Джонатаном братья Изабель совершенно даже не пахло. Когда они вернулись домой и принялись за неловкую светскую беседу – хотя на самом деле все хотели лишь снова отправиться спать – стало еще хуже.
– Джонатан может спать у меня в комнате, потому что