Подойдя к дому, он услышал какой-то шорох и приглушённые возгласы: какая-то влюблённая парочка выбрала горбатый мостик под сенью вековых тополей местечком для своих свиданий. Лодо проверил их в первый же день: дочка мельника из Омок и какой-то городской хлыщ… Хлыщ ему не понравился, но кто он был этой девчонке, чтобы вмешиваться? Пусть об этом болит голова её родителей.
– Лауре нужна лошадь. – Пробормотал он, войдя в дом и опуская на пол тяжёлую корзину. – И повозка… Я не мул, тяжести такие таскать!
Гэбриэл пришёл к Гарету, но того на месте не оказалось, и он пошёл искать брата по всему замку. Размолвка давалась ему тяжело, и Гэбриэл знал, что брату так же тяжко, как и ему, но первого шага Гарет не сделает. Ну, что ж, сделает он.
Брат нашелся на конюшне, смотрел, как конюх гоняет на корде молодого серого мерина. Тот больше брыкался и выделывался, чем бежал, и Гарет с конюхом азартно обсуждали его характер. Герцог был слегка пьян и зол; оскалился на брата:
– Ну, надо же! А что мы не в саду, на качельке, со своей дорогой невестушкой?
– Давай, наедине обсудим мои пороки и косяки? – Предложил Гэбриэл.
– А что, – сузил синие глаза Гарет, – конюхов стесняешься?
– Помириться будет сложнее, если свидетели останутся.
– А мы не ссорились! – Гарет говорил слишком громко, на него оглядывались даже подсобные рабочие от дальней стены. – Не знаю, что ты там себе навоображал, а я с тобой не ссорился!
– И напился ты так, просто?
– А ты мне будешь морали читать, маргаритка ты моя… из борделя?!
– Давай, – вспыхнул Гэбриэл, – валяй. Расскажи здесь всем, что и почему. Кто я, где был. Я с самого начала этого не боялся, скрывать это было твоей идеей.
Гарет покраснел, но промолчал. Пьян он был не настолько, чтобы не понять, что Гэбриэл прав. Но это рассердило его ещё сильнее.
– Давно ли ты сделался главным здесь, а?! – Даже не спросил, а прошипел он. – Герцог пока что здесь я!!!
– Хорошо. –