– Хэй, ты всегда убегаешь после того, как сделаешь что-то, противоречащее твоим моральным устоям? Тоже мне, Дева Мария нашлась! Нам что, за тобой по всему Лондону гоняться? – орал Роберт. – Если ты с нами, то ты с нами, и веди себя по-человечески!
– Прекрати! – прикрикнул Шрам, отчего все звуки стихли. Наверное потому, что Шрам никогда не кричал на друга. – Мия, ты в порядке?
Медленно поднявшись и уронив рюкзак на землю, я повернулась к нему лицом. Вряд ли это был мой лучший вид – растрёпанные волосы, заплаканное лицо и грязные от приземления руки. Но мне было всё равно, какой они видят меня. Они не знали, ничего не знали.
– В порядке? – переспросила я. – Да, я в порядке. Я только что ограбила родителей, которых никогда вживую не видела. Ты знаешь, что они отдали меня в приют в тот день, когда мне исполнилось четыре месяца? Конечно, да, ты знаешь, – я вытерла слёзы тыльной стороной ладони. Взгляд блуждал по газону и домам позади ребят. – А ты знаешь, что они сделали ещё через пять лет? Завели второго ребёнка. У них есть дочь. Вот так. Одна им не понравилась, они завели другую, подумаешь, большое дело!
Все молчали. Я втянула носом воздух.
– У них есть дочь, – спокойно повторила для себя. – Ей десять лет. Может и больше, если фотка старая. Они назвали её Бонни! – я сорвалась на крик, внезапно встретившись взглядами с Робертом. – Они назвали её моим вторым именем!
Айвен прижал меня к себе. Не помню, как мы дошли до приюта и как я оказалась в своей постели. Мне не следовало знать это всё. Нет, я не должна была. Я всегда плыла по течению, и стоило хоть что-то сделать самой, как это вывело меня из душевного равновесия. Я не была готова. Разве можно подготовиться к этому? В тайне я всегда мечтала быть желанным ребёнком. Заходя в их дом, я надеялась найти хоть какое-то упоминание о себе, знак того, что они сожалеют. Но нашла лишь доказательства своей никчёмности. Родные родители отказались от меня. Кто мог нуждаться во мне больше?
Вопросы не укладывались в моей голове. Они всё прибавлялись и прибавлялись, пока я не уснула беспокойным, полным тягучих, неприятных картинок сном.
***
Весь следующий день слился в одну бесконечную тягомотину. Ни у кого не было ни сил, ни желания разговаривать, так что ели мы молча, на переменах не выходили из классов. Мистер Фишер отменил практику, вместо которой целый час рассказывал, чего ждёт от наших проектов, о которых я совершенно забыла на фоне последних событий. Хотя, в Каллидиусе многие не сильно заморачивали себя учёбой.
– Твоё выражение