Аднан привык считать, что все эти белокожие слишком изнежены и хрупки. Не приспособлены к жизни в пустыне. Мужчины из его клана не брали себе в наложницы северянок из-за их невыносливости. В песках такие редко выживали, и он знал, что в этом знахарь прав. Только подарок отдавать и бросать не хотелось. Он пока не решил, чего именно он от нее хочет, но девчонка вызывала в нем странные эмоции, она его волновала.
Он снова прислушался к ее дыханию – дышит уже реже и глубже. Скорее всего, спит, а не пребывает в беспамятстве. Аднан не удержался и склонился к ней ниже, чтобы рассмотреть вблизи. Такая хрупкая, словно хрустальная. Кожа гладкая отливает как жемчуг, тонкие скулы, длинные ресницы, губы маленькие, словно детские, светло-розовые. Кожа как прозрачная, просвечивает венки. Он протянул руки и снова потрогал ее волосы. Раньше он спал с русскими. Когда учился в университете. Трахал их пачками. Они были падки на его деньги и на зеленые глаза. Видел блондинок самых разных оттенков. Парочку натуральных, все остальные крашеные. И эта была похожа на крашеную… только на ощупь ее волосы нежнее шелка и слегка вьются. Аднан убрал прядь волос от ее лица и, чуть подняв, перевернул ее на спину. Легкая, как пушинка, почти невесомая, а как приподнялся немного, застыл – увидел ее обнажённую грудь, полную и округлую для такого хрупкого телосложения со светло-персиковыми сосками, вытянутыми из-за ее озноба. И его застопорило, он смотрел на ее тело и чувствовал, как в горле все пересохло, как будто кожу содрало, и в штанах стало тесно. Опустил взгляд чуть ниже и нахмурился – на ребрах синяки. Следы от седла. Плоский живот с маленькой выемкой пупка. И снова вверх к ее груди, которая казалась ему словно нарисованной или вылепленной из алебастра. Скулы обожгло желанием взять один из этих сосков в рот и жадно облизать. Вместо этого он набрал в ложку сыворотку и поднес ко рту русской, чуть приподнимая ее голову и давая отпить. Затем накрыл ее одеялом и опять вышел из палатки наружу.
Рифат все еще пил там кофе и курил кальян, поглаживая между ушами Анмара. Огромного черного пса неизвестной Аднану породы. Он нашел его щенком у дороги, ему сказали, что это смесь волка и еще кого-то, что лучше это неизвестное чудовище добить, но ибн Кадир оставил щенка у себя. Со временем пес превратился в полноценного воина в их отряде и повсюду таскался за своим хозяином. Неласковый, в руки идет только к ибн Кадиру и Рифату. Остальных не подпускает к себе, да никто и не рискует гладить бешеную псину, раздирающую людей в лохмотья.
Аднану пес напоминал черного леопарда своей грацией, непредсказуемостью и дикой энергией. В воздухе все равно летал песок и окутывал фигуру Рифата легким бурым маревом. Пес валялся у его ног, уронив голову на мощные, огромные лапы с длинными когтями. Заметил Аднана и тут же поднял морду, и принялся бить хвостом о песок, разметая в сторону облака песка и пыли.
– Ну что? Когда выносить будем? Или бросишь здесь, да двинемся в дорогу?
Ибн Кадир молча сел напротив друга и вытянул длинные ноги к костру.