Нет!
Уже нет…
Заметил слугу у своих ног, что преданней пса следил за душевными муками и уходящей жизнью хозяина, одними губами чуть слышно прошептал ему:
– Запиши… на Исполняющем Желание… мою последнюю волю…
Слуга подорвался, соколом подлетел к писцу, выхватил у него папирус, тушь и палочку – стилос и в мгновение ока вновь был у ног старика.
Тихое «Владыка, я готов» не слетело с его губ, он лишь ждал, терпеливо ждал, когда старик наберется сил повелевать, как повелевал почти семьдесят лет, а по впалым щекам раба стекали крупные слезы. Он знал – это последняя воля Божественного:
– Я Усер-Маат-Ра, царь царей…
II
Каир. 1985 год. 4 июля. 18 часов
– Усер-Маат-Ра! – Задумчиво прошептала Настя, обводя пальцем вырезанный в гранитном постаменте картуш фараона.
Прошло более пяти часов, но Настя не чувствовала этого. В Музее время – песок. Она бродила по залам, бродила от экспоната к экспонату с удивительным чувством причастности ко всему, что видела. Даже не читая этикеток – знала все эти артефакты, и знала их хорошо. И чувствовала, что в этом узнавании артефактов было ещё что-то, более весомое, чем просто академическое, книжное знание. Украдкой дотрагиваясь до базальтовых саркофагов или гранитных статуй, испытывая удивительное состояние – причастности к ним, к этим весточкам из тьмы веков. Так становилось весело от почти родных, очень родных и таких близких памятников древности, что она замурлыкала какую-то необычную мелодию и шагала по залам, мимолетным взглядом окидывая экспонаты, мысленно здороваясь с каждой статуей, с каждым клочком папируса, улыбалась им всем – своим любимым и таким родным сокровищам из прошлого.
Внезапно на стене в витринной нише она заметила диск…
Шок! Перед ней было «нечто», что никак не вязалось с тем, что она знала, и не ложилось ни в одну из плоскостей ею известного. Удивительный диск! На этикетке надпись: «обрабатывающий камень для гранита…»! Всего лишь «обрабатывающий камень»! Но это название так диссонировало с тем, что собой представлял экспонат – каменный диск! Уж, слишком сложная форма для бронзового века! слишком четкие грани! По дате диск в несколько раз старше самих пирамид, но четкость линий такая, как, если бы его произвели на очень сложном, в техническом плане, станке. Диск имел фантастический, инопланетный вид! Если бы подобный «космодиск» находился среди экспонатов планетария или музея уфологии с красноречивой табличкой «диск для обработки камня… с созвездия Орион… или созвездия Большого Пса», то она, наверняка, и не удивилась бы, а лишь всплеснула руками, – Ну, надо же, такая диковинная штука! Какая четкость линий! – и преисполнилась бы восторгом.
Но в Каирском музее, где собраны древние артефакты, такой диск – просто немыслимый экспонат! Она обернулась, поискав глазами поддержки у окружающих, видит ли кто столь удивительный и неуместный здесь экспонат?!
Нет!
«Нет,