Удивлённый Йозеф:
– Ты до сих пор носишь с собой это лекарство?
– А ты разве не носишь? – с грустью, но и с улыбкой спросил Фрол. – Зря ты так насчёт работы.
Вдвоём они посидели возле бездыханного с Антона, затем Фрол пожал Йозефу руку, потрепал его за плечо и отпустил.
– Что-нибудь придумаю, – сказал он, на прощанье всучив какую-то открытку. – Иди.
Йозеф смущённо выходил. Фрол отвернулся, покрутил шурупами у себя в груди, включил меланхоличную мелодию и задумался.
Стараясь выглядеть как начальник, которому дозволено уходить домой в любое время суток, Йозеф спускался по бесчисленным этажам, на ходу рассматривая открытку. Что на ней было изображено: золочённая эстакада, вздымавшаяся над ивленским ледоходом, гоночные машины, гонщики в традиционных рыцарских забралах и ликующие трибуны.
– 9-
Спустя пару дней, когда везде начались выходные, Нина позвала всех на пляж. И хоть Йозефу она сказала: «А тебе лучше хорошенько отлежаться», Йозеф её не послушал. С собой она взяла фотоаппарат на длинном ремне. Отправились также: Йозеф, за пару с Аполлинарией, всё это время они ночевали в разных местах, поэтому Йозеф немного соскучился. А ещё Аня. Сплошные чёрные линзы без зрачков ясно доказывали, что с трауром по жениху покончено.
Нина переодевалась перед крутым спуском к песчаному берегу. Она повесила старое фиолетовое платье на развесистый, покрытый крючками и ядовитыми ягодами, куст и примеряла новый поясок. Сегодня планировалась фотосессия для глянцевого журнала «Весёлый крот». А это всегда новые наряды, странные ужимки и загадочные позы.
– Отличные у тебя усы, – сказала Нина Аполле.
Усы действительно казались немного гуще, чем раньше, что расстроило Йозефа. Он считал, что девушкам усы не идут.
Они шли, шли, дул ветер, пекло солнце, Аня качала тяжеленными бёдрами и рассказывала о какой-то вечеринке, где нашла много новых друзей. Аполлинария рассказывала, что она немного подбривает усы, чтобы они росли гуще, а Нина продолжала выражать восторг.
– Пускай мужчины не думают, что это их привилегия!
Едва не поранились о китовую кость. Аполлинария стояла у закрытого сувенирного магазина, улыбалась в объектив и прикасалась к одной из своих грудей указательным пальцем. Из-за витрины поблескивал зловещий манекен. И ещё один. Пара пластмассовых рук обвивали пластмассовую шею. Когда Аня наклонилась, чтобы разглядеть получше чьё-то пластмассовое лицо, снова щёлкнул затвор фотоаппарата.
– Какой