Никос задержал взгляд на украшении, точнее на том, что обретет черты роскошного ожерелья или блистательного перстня чуть позже. Затем перевел взгляд на старинного приятеля.
– Это редкий подарок, о котором смеет мечтать любой ювелир. Прикосновение к подобному сокровищу наполняет душу восторгом, сравнимым лишь с любовным наваждением, – произнес Никос. Ладонь его легла на край стола. По тонким пальцам мужчины скользнул невольный озноб. В сознании сеньора вспыхнули волшебные грани причудливого перстня или роскошного обручального кольца. Чарующие объятия белого золота берущие в свою власть акварельной-синий сапфир.
– Никос, я полагаю, пока есть время, мне лучше придержать этот камень у себя. Желающих владеть этим чудом очень много. А в твоей коллекции он может стать подлинным шедевром. Представь только – сколько твои салоны получат прибыли за продажу подобного шедевра, – приятель нашего героя коснулся молочно-бледных жемчужин. – Или я ошибаюсь?
Никос перебросил на запястье массивный браслет часов. Скользнул взглядом по окружающей его обстановке.
– Нет! Для этого шедевра предназначена совсем иная роль. Ему не место на хрустальных витринах моих ювелирных салонов. Ему предстоит совершенно иное.
– Догадываюсь, приятель, что твои намерения касаемо этого камня … – начал было собеседник нашего героя, как вдруг неожиданно распахнулась дверь, отворить которую вряд ли кто решился без надобности в подобный час и через мгновение на пороге появилась молодая девушка. Явно не ожидавшая встретить здесь постороннего, в первую минуту она с растерянной улыбкой замерла, не решаясь переступить дальше. На милом лице девушки читалось очевидное смущение и одновременный интерес к происходящему.
Неловким жестом она перебросила на запястье золотой браслет, вспыхнувший сотнями граней рубинов. Точно такие же кроваво-алые искорки заискрились в гранях серег и колечка. Истинная роскошь настоящих драгоценностей – опытный взгляд мастера сразу мог оценить их благородство и чистоту. Впрочем, прелесть украшений робко терялась в сравнении с очарованием их хозяйки.
Девушка, встретив в ту счастливую и одновременно горькую весну свое 22-летие, являла собой образ искреннего сияния молодости и красоты. Длинные локоны молодой особы теплым шелком соскальзывали по спине и плечам; маленькая серебряная заколка удерживала непослушный водопад локонов приятного взору темно-каштанового оттенка. Красивые глаза девушки напоминали таинственные лесные озера, хранившие в своей бездонной изумрудной глубине нежное тепло и тихую радость благодати, что исполняла сердце и душу. Порой в минуту задумчивости и невольной свойственной ее природе отстраненности, взгляд девушки, казалось, застывал, обращаясь в прохладное мерцание изумруда; впрочем, едва ласковая улыбка касалась ее нежных губ, взгляд очаровательной особы наполнялся в то же мгновение сиянием и лаской. Аристократично-тонкие