– Не сильно ли ты замахнулась, товарищ Асташёва? – голос Сталина стал металлическим.
Блин, похоже, что действительно переборщила. Но отступать уже слишком поздно. Сейчас нужно сыграть ва-банк и попытаться «дожать» руководство страны.
– Ни капли, Иосиф Виссарионович. Вот если бы я попросила себе полномочия на выбор молодых дарований во всём СФГ и тридцать процентов производственных мощностей…
– И какая от этого будет польза?
– Через десять лет вы получите новое поколение учёных в большинстве направлений науки, плюс готовые заводы и фабрики самого современного уровня.
– Почему тебе надо десять лет?
– Потому что, товарищ Сталин, столько времени нужно, чтобы выучить ребёнка, прошедшего начальную ступень обучения, и сделать из него специалиста. Настоящего специалиста в своём направлении науки или техники. Образованного, думающего и желающего двигаться вперёд и ввысь, которому не страшны религиозный дурман и псевдонауки. Он будет уметь отделять зёрна от плевел и осознавать, что он и только он способен изменить себя и окружающий мир, а не какой-то там дядька или тётка в пёстрой одежде и с посохом или ещё с чем-то в руке. Что только он творец своего будущего и совершенству нет предела…
Я замолчала. Тишина, возникшая после моего выступления, позволяла слышать лёгкий шум волн, плескавшихся о камни там, внизу у береговой кромки. Вот пролетела чайка, надсадно крича, треснули дрова в костре, и небольшая порция дыма взметнулась в вечернее небо.
Первым встал Сёва. Он поправил свой костюм и оглядел меня внимательным взглядом.
– Товарищ Асташёва. Я внимательно слушал вас, но ещё внимательнее смотрел вам в глаза. Знаете, я вам верю. То, каким блеском горели ваши глаза, когда вы говорили нам о своих планах… это невозможно подделать. И дело здесь не в примере Японии, как образца для подражания. Вы знаете, о чём говорите и главное – знаете, как это всё воплотить в жизнь. У нас в старину говорили – «Мудр, как старец с горы Фудзияма, справедлив, как Император и последователен, как самурай». Со своей стороны я буду всячески поддерживать вас в ваших начинаниях.
Если Сталин сейчас жёстко осадит меня – будет крышка. И дело не в моей будущей карьере, пойдёт прахом всё, к чему я шла и стремилась.
– Вот что, Настя… – Сталин сделал небольшую паузу, чтобы раскурить трубку, – … я согласен со многим, что сказал японский император. Это невозможно подделать. Более того. После спасения Якова, когда ты уехала из Кремля, я сказал ему, что ты – путеводная звезда СССР.
Было такое. Мне Берия потом об этом рассказал.
– Так вот я специально для тебя повторю это: ты – путеводная звезда теперь уже нашего объединённого государства. Будут тебе и полномочия, и производственные мощности. Товарищ Канарис, вы согласны с нами?
– Целиком