– Майор НКВД Толстой, – сказал младший лейтенант так, будто майор был звездой первой величины.
– Я немедленно доложу о ваших действиях, – сказал Серёга.
– Докладай, докладай, – теряя к нему интерес, огрызнулся Степчук, и уже мне: – Пошевеливайся, а то мы поторопим.
Через две минуты мы шли к выходу. Было тихо, большинство людей спали или были на дежурстве. Я видел только пару часовых у ворот, и всё. Меня запихнули в «воронок» и повезли. В полной темноте мы подъехали к большому зданию, и меня поволокли внутрь. Тут они уже не церемонились. Тут они были у себя. После нескольких пинков и толчков я, со скованными сзади руками, сидел на табурете в камере для допросов. А напротив, за столом, сидел тот самый красавец-майор и скалился.
Степчук подошёл к нему, они обменялись парой фраз, и Степчук, чем-то довольный, пошёл к выходу. Двое, что были с ним, остались у меня за спиной. Ещё один, здоровяк с дебильной мордой, стоял справа от стола.
– Вот и встретились, – снова оскалился майор. – Давай рассказывай.
– О чём? – спросил я, с интересом глядя на него и внутренне настраиваясь на «беседу».
– Как ты собирался убить товарища Сталина. Вместе со своими сообщниками. За японские деньги. Давай, колись.
– Дурак ты, майор, – сказал я, светло улыбаясь. – Ты хоть что-то про меня узнал, кроме имени у вахтёра в институте? Откуда твои дуболомы меня вывезли, знаешь? Ничего ты не знаешь, а стоило бы.
Майор побелел от злости.
– Значит, ты умный. Ну, да у меня и умные, и сильные, и гордые – все говорят. Что МНЕ надо говорят. И лучше говори по-хорошему, а то, – он кивнул дебилоиду.
Тот поднял резиновый шланг и, размахнувшись, ударил меня по животу. Пацан. Да если я готов, меня можно бейсбольной битой лупить, а я стопроцентно готов. Они явно ожидали, что я согнусь, заору или свалюсь на пол. Двое стоявших сзади, одновременно с ударом, крепко взяли меня за плечи, не давая упасть. Так что реакция на первый удар их не удивила. Просто майор дал знак продолжать, и этот эритрично-торпидный урод минут пять бил меня по животу и ногам.
И перестал. Реакция была непривычной. Я не орал, не терял сознания, не пытался упасть. Сидел и смотрел на этого потенциального покойника – майора. А он уже разозлился, и теперь меня обрабатывали двое, а держал один. А я думал о Серёге. Уверен, он уже связался с кем надо, а значит, надо продержаться чуть-чуть. Майор чего-то орал, меня опять били, но лицо не трогали, что интересно. Как оказалось, это он оставлял для себя.
Подскочив, он от души врезал мне по скуле. Чёрт, ещё зуб выбьет, кто его знает, какие тут стоматологи. Майор разошёлся, двинул ещё раз и ещё. А потом я уловил изменение обстановки. За закрытой дверью что-то происходило. А этот урод всё бил и бил. Не то чтобы я совсем не чувствовал боли, но сознания не терял и поворачивал голову так, чтобы удары наносили только внешние повреждения. Так что зубы я сохранил. В дверь застучали. Избиение прекратилось, один из палачей открыл. И отступил внутрь перед четырьмя крепкими