Да, в русском стереотипе Япония действительно часть Запада. Ну, так она находится под американским влиянием, поэтому она и есть часть Запада, собственно. Наверное, это все же определяет наше восприятие… Так вот, возвращаясь к Украине – там, ко всему прочему, была изменена национальная генетика, в политическом смысле. Агрессивное меньшинство решило найти свои национальные корни не в общей с нами культуре, не в Киевской Руси, а в Шухевиче, Бандере и тому подобных деятелях. В результате кровавого государственного переворота в феврале 2014 года на Украине была насильственным образом совершена генетическая поломка, мутация. Для меня это совершенно очевидно. Работая на Украине, я всегда выступал за укрепление украинской государственности, объяснял, в чем ценность флага и гимна, незаменимость эффективных государственных институтов. Да, в конце XX века для молодых коллег это все еще не было очевидным. Чарующий свет абстрактной демократии представлялся целебным средством на все случаи жизни. Хотя второй президент Украины Леонид Кучма горько признавал: «Какая демократия, если нас только вчера из зоопарка выпустили». Так или иначе, а Украина выбрала себе ядовитый источник национального самосознания, и теперь уже власть в Киеве пытается этот яд воспроизводить. Воспроизводят как свою духовную сердцевину – бандеровщину. С лозунгом «Бандера – наш герой!». А Бандера, собственно, был признан международным террористом еще до Второй мировой войны – за попытку покушения на министра внутренних дел Польши. Для поляков он до сих пор запредельный раздражитель.
Злобин: Да, Бандера, конечно, сомнительный, мягко говоря, герой и для меня. Но в России до сих пор есть в разных городах улицы имени Веры Засулич, например. Или метро «Войковская» в Москве. Я тебе могу привести множество примеров из советской, а теперь и российской топонимики, когда героями до сих пор считаются те, кто по сегодняшним понятиям был бы террористом, преступником, массовым убийцей. Я как-то не вижу большого желания у российских государственников «почистить» свои города и поселки от этих имен. Более того, некоторые из этих людей прошли или проходят этап определенной исторической реабилитации. Думаю, что у каждой страны, у каждой нации всегда есть своя национальная версия истории. Как своей, так и чужой, в том числе мировой. Та версия истории, которую предпочитает в своих мифах холить и лелеять тот или иной народ. Все видят историю по-своему, со своей колокольни. Украина и Россия – не исключения. Задача профессиональных историков – подходить к этим вопросам максимально объективно. Но и это не всегда им удается, особенно на этапе формирования национальной идентичности. Вспомни, как и из кого создавались герои в первые годы советской власти, например. И есть бесконечное множество деятелей прошлого, которые в разных странах воспринимаются по-разному. В одной – как национальные герои, в другой – как настоящие преступники. И это объяснимо…
Киселёв: Знаешь, все-таки у нас, в России, отношение к терроризму
