Я скрипнул зубами, осознавая простую мысль: «Первый бой, мать их, как пить дать для неё это первый реальный бой, она же сейчас в полном ступоре». Надо срочно приводить её во вменяемое состояние, тут «или – или». Или переборешь себя, или сломаешься психологически. Я такое уже видел, там, на Кавказе. Так вот, она мне нужна боеспособной.
Зло оскалившись, я схватил её за кирасу и тряханул.
– Звание, имя! – Ещё раз тряханул. – Звание, имя! – Видя, что девушка не приходит в себя, долбанул ладонью по шлему, заставив голову мотнуться в сторону. – Звание, имя!
– Сержант Седых… – с запинкой проговорила она, фокусируя свой взгляд на мне.
Уже хорошо. Продолжая давить на вбиваемые инструкторами в учебке рефлексы, я всё рявкал:
– Я майор Комаров, спецназ Альянса. Сержант Седых, приказываю доложить обстановку!
– Мой взвод, та-щ майор…
Я про себя выматерился и снова рявкнул:
– Вы что, сержант, забыли, как докладывать?! Вы кто, солдат или студентка педучилища?
– Нет, не забыла. – Она наконец пришла в себя, я аж отшатнулся от волны накатившей на меня злобы и внутренне усмехнулся: злость такая здорово проясняет разум. – Двести двенадцатый пехотный батальон, та-щ майор. – Это «та-щ» она прошипела сквозь зубы. – В составе взвода обеспечивали охрану лабораторного комплекса ВНИМИ, были обстреляны неизвестным кораблём и последовавшим с него десантом. В связи с большими потерями и численным превосходством противника удержать оборону не представилось возможным.
– И вы бежали, – констатировал я.
Сержант с вызовом посмотрела на меня.
– Да. Мой взвод был уничтожен.
– Уверены? – прищурился я. – Уверены, что там не осталось живых, раненых?
Она промолчала.
– Напомните мне ещё раз, какова была ваша задача.
– Охрана лабораторного комплекса.
– Вы не смогли удержать оборону и бежали, пустив противника на охраняемую территорию, полную гражданских. – Мой голос был сух и холоден. – И значит, те, кто не успел укрыться, уничтожены. Уничтожены те, кого вы должны были защищать, сержант. Вы на сто процентов уверены, что те пара минут, которые бы вы ещё сдерживали противника, не стоили бы чьей-либо жизни? – Я почувствовал, как приблизились курсанты с псиоником. Пусть, им полезно послушать, розовые очки моментально спадают, и вся романтика армейской службы сдувается, как воздушный шарик. – Гипотетически вы, сержант, бросили раненых товарищей и не