– Эта дура Агата Кристи понятия не имеет, как преступления раскрывать! – эмоционально восклицал на лекции бывший прокурор-криминалист Московского округа – настоящий мастер, поднявший множество глухих преступлений.
Другой преподаватель паразитировал на фильме «Место встречи изменить нельзя», разбирая каждую серию с точки организации мероприятий и проведения следственных действий – все не так, все фигово, нужно было по-другому.
Одни предметы нам преподавали интересно, ярко. Другие вдалбливали молотками так, чтобы все отскакивало от зубов. Уголовное право и процесс преподавали вальяжный и умный доктор наук Тер-Акопов, профессор Бражник – уже в возрасте шебутной полковник, которого прозвали «точка зрения» – он на любой юридический вопрос отвечал долго и обстоятельно, заявляя в итоге: «А вот есть еще одна точка зрения». Точек зрения на самый простой вопрос у него было столько, что создавалось ощущение, будто в юридических науках вообще нет устоявшихся истин. Одни точки зрения. Где два юриста, там три точки зрения.
По юридическим дисциплинам проводили что-то типа олимпиад. Обычно в них участвовали наши, Высшая школа милиции и Высшая школа КГБ, иногда МГУ. Самые невежественные по юриспруденции были курсанты ВШК. Правда, в отличие от нас, их усиленно учили языкам и каким-то военным премудростям, вооружению. Милиционеров готовили хорошо, с упором больше на практику, чем на теорию, но мы в теории права и анализе шарили лучше. Зато наших коллег из специальных вузов обучали таким дисциплинам, о которых мы и слыхом не слыхивали – например, оперативно-разыскная деятельность. Считалось, что про агентурную работу нам знать необязательно – и зря. Это то, знания чего нам нередко не хватало в работе.
Самые тоскливые дисциплины были общественно-политические. Политэкономию еще можно было терпеть – преподаватели у нас были идейно выдержанные, но вместе с тем позволяли себе порой немножко крамолы, расписывая все преимущества и даже недостатки социализма. А история КПСС – это было нечто. Нам объявили, что у нас вуз идеологический, поэтому вместо двух семестров мы изучаем ее целых три. По-моему, главного нашего лектора готовили сначала на гипнотизера – так он мастерски усыплял аудиторию за каких-то несколько минут. Особенно в те дни, когда перед началом занятий мы вставали в шесть утра и уныло тащились через пол-Москвы строем в баню. Лютой зимой, в холодрыгу. Отключались все, но лектор был не злобный и лишь изредка призывал проснуться и внимать. Результат налицо – из истории КПСС помню только то, что узнал уже после окончания вуза для интереса и из разных книг.
Но самой большой головной болью мы считали военную подготовку. Куча всяческих военных дисциплин: ОМП, тактика, бронетехника и вооружение, еще бог знает что. Мы это сразу внутренне отвергали. Это все дубовая кафедра, это нам не нужно, потому что мы элиты, мы юриспруденция, наш друг не Наполеон, а Перикл и Хамурапи с их законами. В этой позиции