Сейчас у компьютеров еще не хватает мощностей, необходимых для осуществления предсказаний Курцвейла. Чипы еще слишком большие, сети не настолько быстрые и электросеть не в состоянии обеспечить энергией машины подобной производительности. Разумеется, это всего лишь временные трудности, ведь мы каждый день слышим о новых прорывах в науке, а также подозреваем о секретных лабораториях, в которых проводятся инновационные разработки.
Нам нужно быть готовыми к сингулярности: открытыми, но способными к критике, научными, но гуманными, любопытными, но осторожными. Предпринимательский дух в нас не должен заглушать заботу о процветании общества.
Скоро машины уже смогут справляться с любым трудом – как физическим, так и умственным: понимать язык, различать сложные изображения или умело использовать наше тело, приспосабливая его к различным ситуациям. К этому времени мы уже, несомненно, будем полностью зависеть от машин во всех сферах жизни. Мы также будем свидетелями соединения человека и машины в одно целое благодаря таким технологиям, как дополненная реальность (ДР), виртуальная реальность (ВР), голограммы, импланты, интерфейс «мозг – компьютер» (ИММ) и создание частей тела с использованием нанотехнологий и синтетической биологии.
Кто же будет решать, что есть человек, когда в нашей крови будут плавать наноботы, а в мозгу будут установлены коммуникационные импланты? Если у технологий нет и не должно быть этики, что тогда случится с нашей моралью, нормами поведения и социальными договоренностями, когда машины будут управлять всем вместо нас?
Несмотря на заверения ИИ-евангелистов[17], я считаю, что в обозримом будущем машинный интеллект не будет снабжен эмоциональным интеллектом для решения этических дилемм, потому что машины – не живые существа, а дупликаты и симуляторы.
Разумеется, по прошествии некоторого времени машины научатся считывать, анализировать и, возможно, даже понимать наши системы ценностей, социальные контракты, мораль и верования – но они никогда не смогут стать частью этого мира и существовать в нем так, как в нем существуем мы (что немецкие философы называют бытием-в-мире (dasein)).
Но все же будем ли мы жить в мире, где данные и алгоритмы восторжествуют над тем, что я называю андроритмами, – всем тем, что делает нас людьми? (Далее в книге я подробно объясню, что я понимаю под андроритмами.)
Последовательные удвоения от 4 до 8 и от 16 до 32 имеют весьма разное абсолютное приращение по сравнению с удвоениями от 0,1 до 0,8. Сегодня это наш самый главный вызов: мы должны представить экспоненциально иное будущее и стать его проводниками, несмотря на то что его сложность может стать выше нашего понимания. Для этого нам придется определенным образом развивать