Он замечает, что помимо курения недавно приобрел еще одну привычку.
«Я жру во сне, – признается он. – И довольно много. Первую пару ночей я… – он изображает одурманенного и сбитого с толку. – Э-э-э, вчера вечером я вставал-ел?» А у меня в мозгу прям как кадр поляроида: виноград в ореховом масле. Мне кажется, такое происходило ночей шесть. Мы запирались, но я все равно выбирался. В Комптон-Бессет у нас в спальне четыре замка, так что я подумал, если на все запереть, то, когда буду отпирать, разбужу Айду. А она – не проснулась. Ну как бы там ни было, от некоторых ночей просто как будто фотоснимок того, что я делал, а в пару ночей я вставал, Айда спрашивала “ты куда” и я такой “пожрать во сне” и выхожу».
Чего ешь-то в основном?
«Зерновые лепешки. Финики. Орехи».
Мы приближает меня к студии. Он добавляет:
«Однажды съел брауни».
Поприветствовав Айду и поболтав в буфете с сегодняшним гостем, Райланом, он усаживается в гримерке смотреть шоу по монитору. На экране сегодняшние ведущие говорят о том, в кого из знаменитостей они были влюблены детьми. «Не в Робби?», – спрашивают Айду.
«Нет, нет. Мой – Том Круз. До кушетки, я бы сказал… я рыдал беззвучно…» И вскоре она уже рассказывает, что ее бабушка – суеверная, боится шапки на кровати – плохая примета. «Роб меня высмеивает за это совершенно беззастенчиво… А бабушка говорит: никогда не клади шапку на кровать, никогда… Роб вот вообще ни в какие такие плохие приметы не верит, швыряет шапки на кровать». Она показывает, как именно, когда это происходит, она хватает головной убор-нарушитель и затем маниакально разглаживает постель, как будто может стереть воспоминание и удалить действие плохой приметы. «Выглядит как полное сумасшествие, – говорит она. – И он надо мною просто ржет».
«Мне кажется, она сегодня слишком уж расслаблена, – глядя в экран говорит Роб. – Не знаю, по правде ли».
Рекламная пауза.
«А ты слышал новый альбом Radiohead?» – спрашивает Роб, имея в виду A Moon Shaped Pool, вышедший на прошлой неделе. «Он такой утонченный, что нужно купить два экземпляра?» – сухо спрашивает он, замечая, что не понимает эту группу. Хотя голос Тома Йорка считает просто невероятным. «Он может спеть чо-чо-чооорная овцааа и ты прям почувствуешь шерсть. Будешь долго думать: была ли шерсть на самом деле, и что это все значит».
Он выходит на улицу покурить. Говорит, что Тедди думает, что когда Айда уезжает на работу – это значит петь: «Я думаю, что она думает что все, и мама и папа, уходят из дому чтобы петь». Он вспоминает, что недавно обедал с Аделью и обсуждал с ней искусство живого выступления. «Так я спросил: «Ты сколько времени на сцене обычно?», она – «Один час сорок пять минут». Я говорю: «Зайка, это идеально – дольше и не надо. Меня всегда убеждали, что надо петь два часа, но вот идеально – час сорок пять». И тут она такая: «Ага, твой концерт мог бы быть на двадцать минут покороче». Он радостно смеется. «Думаю, что Адель считает, что все, что