– Конечно! – Настя крепко вцепилась в ручку коляски и замерла. Она была очень ответственная.
И принялась стоять. Стояла, стояла, глядя то на спящего ребёнка, то в ясное осеннее небо. И вдруг малыш проснулся. Открыл глаза, скосил их сначала в одну сторону, затем в другую. Зафиксировал взгляд на Насте. И… заплакал. Девочка похолодела. Мама малыша ничего не говорила о том, что делать, когда он проснётся. Малыш тем временем продолжал плакать – громко, безутешно. Скорее всего, он испугался, когда, открыв глаза, обнаружил вместо мамы какую-то чужую тётю.
Так решила для себя Настя. И заметалась: что делать? Принялась яростно качать коляску – может, ребёнок укачается и уснёт? Но он, конечно же, не мог заснуть в такой обстановке и заплакал ещё громче.
Настя попыталась погладить его по голове – ей самой в детстве нравилось, когда её так гладили. Но ребёнок в испуге шарахнулся, чуть не перевернув свою коляску. Он уже покраснел и аж заходился в крике.
«Что ж я такая глупая-то? – корила себя Настя. – Почему я не могу принять решение? Почему не могу ничего придумать? Неужели я совершенно безнадёжна?!» Ведь ставить на себе крест ей не хотелось. Хотелось жить – пусть не в кругу успешных людей, но хотя бы просто – сама по себе, но жить и что-то делать. А в эпоху жёсткой конкуренции лузеры не имеют на это права. Настя давно и искренне считала себя этим самым лузером – бедной неудачницей. Тем более что в прошлом году, по итогам анкетного опроса социально-личностной активности, который проводили у них бойкие жизнерадостные практикантки-студентки, она лишь подтвердила своё последнее место в классе. Настя оказалась самой непопулярной, самой неинтересной в общении, самой незаметной в плане внешнего вида, самой неучаствующей в жизни класса, и уж тем более в жизни школы. Распечатка с итогами анкетирования и позорным наипоследнейшим местом хранилась у неё в глубине письменного стола. Маме Настя его показывать не стала, чтобы не расстраивать.
«Может, я всё-таки не лузер? Или хотя бы не окончательный. Ведь такое простое дело – неужели я не справлюсь? Миллионы людей справляются с младенцами, а я что?» С этой мыслью девочка выхватила кричащего ребёнка из коляски и бросилась к дверям сберкассы. Стоп – одеяльце ведь тоже неплохо захватить, а вдруг его утащат? Настя вернулась, кое-как подцепила одеяло и потянувшуюся за ней пелёнку – и снова побежала в кассу.
– Он плачет, никак не может успокоиться! – пробравшись сквозь толпу к матери горлопана, стыдясь, забормотала она. – Я не смогла его утешить и вот принесла вам…
Мать взяла своего ребёнка на руки. И не стала позорить Настю – хотя Настя уже вжала голову в плечи и приготовилась терпеть. Женщина сама принялась извиняться: что отняла у Насти время и что испугала её своим громкоголосым сынком. А ещё сказала, что Настя поступила правильно – быстро среагировала и принесла ей ребёнка. Так что всё хорошо, волноваться не надо, спасибо.
– А тогда покарауль на улице, пожалуйста, нашу коляску, хорошо? – попросила женщина. – Её, конечно, никто не утащит, но на всякий случай. Тормозов-то