– Нечего стесняться, – раздались вновь далекие раскаты. – Я давно привыкла к тому, что по мне бегают, ходят, катят, ездят… ну, и что там еще. Для меня это не более чем расслабляющий массаж.
– Вот как, – Пенелопа смущенно улыбнулась, но на велосипед всё равно вскочила осторожнее, чем обычно, и на педали давила не так сильно. Назад ехать было еще проще, ведь дорога теперь шла вниз по склону. И не успела она моргнуть и глазом, как уже оказалась у старого бука.
– Спасибо, – шепнула Пенелопа, сворачивая на песчаную тропку. – Благодарю, что подвезла. И особенно за то, что помогла с трактором.
– О, не стоит. Ну что, до завтра – тебе же завтра в школу, верно? Думаю, я никуда не денусь!
И в громовом голосе послышались гулкие раскаты. Неужели дорога смеялась? Но поскольку Пенелопа молчала, голос буркнул ей вслед:
– Хотя кто знает, может, меня перекопают и развернут куда-нибудь еще. Ха-ха.
– Ах вот оно что!
Пенелопа была рада, что успела свернуть – булыжники на мостовой колыхались от хохота.
9
Дружба крепчает
Когда Пенелопа переступила порог своего драконьего дома, окруженная ароматом свежеиспеченных булочек, стол был уже накрыт. Мама носилась по кухне, что-то мурлыча себе под нос, и поцеловала дочку в лоб. Пенелопа улыбнулась. Больше всего ей хотелось рассказать о том, что случилось с ней по дороге, но за столом уже сидела бабушка Эрлинда, а при ней Пенелопе не хотелось ни о чем таком говорить. После завтрака мама предложила отправиться на прогулку. «Надеюсь, б. Э. останется дома», – подумала Пенелопа. Но, как выяснилось, именно сегодня бабушка была не прочь поразмяться.
Идя друг за дружкой по узкой тропинке, они миновали заболоченный лес и вышли на влажные весенние луга. Солнце стояло высоко, в воздухе весело жужжали мухи, шмели и пчелы. Пенелопа смирилась с тем, что с рассказами придется повременить. Через некоторое время они подошли к выстроившимся в круг камням – серовато-рыжые валуны образовывали посреди луга кольцо. Пенелопа уже не раз задавалась вопросом, как они сюда попали, но ни учителя в школе, ни мама не знали ответа. Хотя, как внезапно выяснилось, кто-то все-таки знал.
– Это твой папа расставил тут эти камни, – произнесла фрау Говиндер. – Он их сюда приволок, все до единого. Только не спрашивай меня, как. Сам он говорил, что просто вежливо попросил, и они прикатились сами.
– Ну, следует признать, место для пикника вышло отменное, – пробормотала бабушка, опираясь на один из валунов.
Взобравшись на самый маленький, Пенелопа посмотрела сверху на фрау Говиндер. Внезапно ее охватило чувство невероятной близости с матерью – они всегда отлично ладили, но раньше между ними никогда не заходил разговор об отце, и Пенелопе всегда казалось, что существует какое-то белое пятно, отделявшее ее от Лючии. Но теперь оно исчезло. Мама закрасила его, разрисовала портретами отца, и за это Пенелопа полюбила ее еще сильнее. Отца она тоже любила. По крайней мере, одного