Поняв, что беседу ему самому не наладить, опцион учтивыми жестами пригласил «гостью» прогуляться из рощи к лагерю. Уловив суть предложения, «гостья» чуть поразмыслила, оглянулась выразительно на мерцающий за спиной кокон («а не воротиться ль назад, откуда пришла, от этих подозрительных типов?…»). Но любопытство взяло вверх. В компании Диста Санума и двух его легионеров она добралась до лагеря и предстала перед центурионом.
Первым делом, надо было научиться понимать друг друга.
Авдий принялся показывать пальцем на себя, на неё, на попутные предметы, части тела, обозначать жестами разные действия, называя их. Она запоминала всё с первого повторенья, произносила за ним слова почти так же правильно, как и он.
Через недолгое время она уже смогла к нему обратиться.
– Ты… говорить всё…про всё… ты знать… я слушать, понимать… я… могу.
Он говорил и говорил весь день до вечера. Она подходила к нему совсем близко, уставляла на него свой пронзительный взгляд… Поначалу этот взгляд сбивал его с мыслей, сталкивал в тревожное замешательство.
Он с трудом приспосабливался к нему, заставлял себя не отворачиваться. Несколько дней понадобилось, чтобы он начал привыкать к этому не вполне человеческому взгляду, к глазам меняющим оттенок невесть от чего. Он привык. Он не только привык…
На второй день она уже могла говорить с ним гораздо свободней.
– Я поняла суть вашего языка. Я… как это… дотронулась до твоего знания. Тебе не обязательно говорить, объяснять. Значения слов… они у тебя в знании. Они перейдут ко мне. Есть… сила такая… её не видно. Ты не против?… что я так сделала. Ты не волнуйся. Это только – знание языка. Других твоих знаний я не трону.
«Не волнуйся»… Попробуйте-ка не волноваться, когда вам заявляют такое на второй день знакомства?
На третий день она от него отстала, прекратила буравить его своим взглядом, приближать к его лицу своё лицо. «Дотрагивание» до его знаний закончилось. Он вздохнул облегчённо. Потом – сожалительно…
Теперь она говорила по-латински не хуже его самого.
Авдий тоже попытался запомнить несколько слов на её языке. Далеко дело не пошло, да и времени не было.
Её звали Эстрль. Ему никак не удавалось смягчить окончание так изящно, как получалось у ней. Он злился на свою бестолковость и ревниво завидовал её способностям.
О настоящих её способностях ему ещё предстояло узнать.
Всесильные боги раздают простым смертным различные дары. Одного награждают непомерным богатством. Другого – громкой славой. Третьего – знатным происхожденьем. Четвёртого – каким-либо особенным талантом, покоряющим людей.
А многие-премногие не только не получают никаких всевышних даров, но и последнего, что имеют, лишаются по прихоти тех же богов. Кому как повезёт.
Авдию повезло. Он получил в божественный дар время. Целую неделю драгоценного времени. С ней.
Ему мог помешать сенатор Луций Катон. Но сенатор,