Родители всегда желают для нас лучшего, и я понимаю этого. Но иногда они не замечают, что детям нужно просто давать свободу, и тогда они сами будут тянуться к ним.
Мне просто нужна была поддержка.
И я хотела быть для них идеальной со всеми своими недостатками.
Но все что могли сказать обо мне мои родители – это то, что я была недостаточно хороша. Не так красива, как им бы хотелось.
Не так умна, как они предполагали.
И не так следовала их мечтам, потому что обладала своими.
Но и они разбились, сгорели, лопнули… Если мечты были бабочками, то я давно сжала их в своих кулаках, не дав им вылететь на волю.
– Зевс, – тихо позвала я, взглянув в темные глаза пса, что восседал на моей кровати. Среди шелковых простыней он смотрелся весьма по—королевски. – Иди ко мне, мой хороший.
Зевсу не пришлось повторять два раза – он радостно слетел с постели и направился навстречу моим рукам. Я наклонилась и обняла огромную собаку, совершенно не испугавшись замарать свое новое платье его любовными слюнями.
– Ты пойдешь со мной, мальчик. – Я не могла иначе общаться с Зевсом. Если бы животные могли улыбаться, то он бы сейчас сделал именно это. Кажется, ему совсем не нравилось гостить в моей спальне в одиночестве. Пес одобрительно тявкнул, и, погладив его по блестящей шерстке, я надела на него поводок.
– Знаю, тебе это не нравится, – прошептала я, поглаживая по макушке. – Но я не хочу, чтобы ты напугал весь студенческий городок, и они жаловались на тебя и твой грозный вид. Хорошо?
– Ох, она еще и с собакой разговаривает, – позади меня раздался недовольный голос Элины, и, обернувшись, я увидела мать в шелковом халате. Она скрестила руки на груди и выглядела весьма разъяренной.
– Тебе послышалось. – Встав, не обращая на нее никакого внимания, направилась к выходу.
– Ты бы лучше с родителями была такой милой! – продолжала роптать она, не давая мне прохода.
Мы с Элиной обменялись холодными взглядами. Не моргая, я вглядывалась в ее лицо, в идеальную кожу матери и пыталась найти там хоть каплю настоящего. Но я видела лишь свое отражение.
Я была ребенком своих родителей. Такая же высокомерная, как мать. Настолько же холодна, как и мой отец.
Как бы мне хотелось хоть на час залезть в их сердца и узнать хоть один ответ на свои вопросы. И первый вопрос, который я бы задала, звучал бы так:
А вы вообще меня любите?
– Мама. – Я отвела взгляд и потянула за собой Зевса. – Желаю тебе хорошенько обсудить своих непутевых детей со своими чудесными подругами.
Стремительно спустившись по лестнице, побежала вперед, благо Зевс теперь тянул меня за собой, и уже через несколько секунд я оказалась на свободе.
***
– Бекка! – Кто-то окликнул меня, когда я с Зевсом подходила к женскому общежитию. Через секунду я взглянула на Рейчел – это была одна