Правдивые сказки Анатолича про адронный коллайдер, или Черт побери этот ускоритель элементарных частиц. Андрей Кузин

Пачку моих сигарет он сунул себе в карман халата. Затем Семеныч снова подошел к дыре в трубе и стал внимательно рассматривать ее, сквозь сигаретный дым. – Попробую, – ответил он и полез рукой в развороченное отверстие, что-то там щупая и недовольно бормоча под свой нос.

      – Ты уверен? – поинтересовался я.

      Семеныч одобрительно кивнул головой, занявшись ремонтом.

      – Ладно, я пока наверх сгоняю, – сказал я Семенычу, колдующему над трубой. – Надо проверить там все. Может, еще успею поймать кого-нибудь из этих засранцев, – мечтал я. – А может и Клавдия Захаровна наверху их заметила и узнала, – я поставил скутер у стены, т.к. подставка давно была сломана.

      Через минуту я вошел в железную дверь шахты, оставив занятого ремонтом Семеныча и скутер у места поломки канала ускорителя. Грузовой лифт в этой шахте был, но он давно не работал, поэтому мне пришлось лезть по ржавой железной лестнице вверх самому. Это оказалось довольно таки тяжело потому, что высота была приличная – метров пять, а может быть и больше. Вылез я в просторном темноватом помещение на поверхности земли. Это был вход в шахту сверху. Большая часть этого пространства оказалась забита старыми автомобильными покрышками, пыльной сломанной мебелью сваленной в одну кучу, и прочим советским хламом. Освещалось помещение слабыми лучами солнца, через зияющие повсюду дыры в стенах и потолке. Входные железные ворота в это помещение оказались раскрыты нараспашку, раскачиваясь и ударяясь от ветра об стены. Непорядок! Это грубое нарушение требований наших регламентов охраны объекта! Эти вороты должны быть всегда закрыты с той стороны большим навесным замком, ключ от которого был у нас на охране и у Клавдии Захаровны, охраняющей этот вход здесь, на поверхности. Значит, замок либо сломали, либо открыла его сама Захаровна. Но, если это сделала она, то зачем? Отрывать их без разрешения Германа, было строго настрого запрещено, а он таких указаний точно не давал. Я вышел на улицу и зажмурился от яркого солнечного света. На улице было настоящее лето. Красиво щебетали беззаботные птички, мирно паслись бабкины козы, порхали белоснежные бабочки и дул приятный летний ветерок. Я сделал пару шагов вперед и неожиданно упал, споткнувшись об валяющуюся на боку табуретку. Я поднялся, отряхнул штаны и поставил табурет на ножки. Табурет я узнал сразу. Этот предмет мебели принадлежал Клавдии Захаровне. Именно на нем она сторожила вход и следила за козами. Я осмотрелся по сторонам. Владелицы табуретки нигде не было. Я сложил ладони в виде рупора, поднес их к губам и прокричал: