– Тут ты прав. – Я так и представила, как староста по обыкновению поглаживает окладистую бороду.
– А я тебе на праздник урожая корову подгоню. Самую лучшую свою! – перешел уже на подкуп дядя.
На том и порешили. Я понимала, что старосте, в принципе, без разницы, кого сдать Хозяину Леса. Меня или кого другого. И все же в душе, несмотря ни на что, еще теплилась надежда на его справедливость. Теперь же окончательно растаяла.
Дядя прошел мимо меня и напоследок даже потрепал по щеке в знак благодарности. Я дернулась, будто ко мне змея дотронулась. А потом сползла по стене и села на дощатый пол крыльца. Обхватила колени руками и спрятала в них лицо. Не хотела, чтобы кто-то видел мои слезы.
А потом меня погрузили в телегу, и староста повез куда-то. Я ощущала, как подпрыгивает повозка на ухабах, а нос щекочут запахи травы и цветов, окружающих дорогу. Мне все еще не верилось, что сегодня мой последний день в жизни. Все казалось, что должно что-то случиться и меня спасут. Но чем дальше мы ехали, тем больше я понимала, что чуда не произойдет. Запахи и ощущения тут же показались еще насыщеннее, чем обычно. Я наслаждалась каждым мгновением, отпущенным мне. Жалела, что не ценила их так, как могла бы. Торчала в доме дяди и тети и влачила жалкое существование. А ведь могла бы, как наш гончар, общаться с людьми, не унывать и радоваться отпущенной мне жизни на полную. Что теперь жалеть? Теперь нужно просто смириться. Но я не могла. Внутри поднимался глухой протест, и мне стоило значительных усилий сдерживать его.
Дорога отняла несколько часов. Я ощущала себя полностью разбитой, когда мы, наконец, прибыли туда, куда направлялись. Поняла это по тому, что повозка остановилась. Мне помогли слезть на землю и повели куда-то. Я услышала гул голосов и по приветствиям поняла, что это другие старосты. Так у них повелось, что жертву Хозяину Леса провожают они все. Какая честь для меня! – со злостью подумала я, но опять оставила мысли при себе. Пыталась себе представить, как вели себя на моем месте другие девушки. Плакали, умоляли пощадить их, осыпали палачей руганью или покорно шли на заклание. Сама я чувствовала обиду и гнев на то, что все так несправедливо. За что мне такое? Чем я успела заслужить? Уцелела в огне лишь для того, чтобы меня разодрали страшные обитатели леса? А перед этим их хозяин еще и сделал кое-что похуже. То, на что намекали мужики в нашей деревне.
Судя по разговорам, у других старост тоже возникли сомнения насчет меня. Можно ли меня считать достойной такой великой жертвы. Но, видно, нашему старосте уж слишком захотелось обещанной дядей коровы, и он сумел убедить их, что все нормально. Потом меня повели куда-то. Единственным ориентиром служила ведущая меня рука и деловитые указания, куда ступать. Понимала, что даже сбежать не смогу. Слепота обрекла меня на полную зависимость от других людей. Что ж, остается надеяться на одно – пусть моя смерть будет быстрой. Еще при других людях