Находился университет в городе Гдетосарайске, считавшемся в провинциальном захолустье, которым, по сути, являлся весь Кентервильский край, чем-то вроде мегаполиса.
Поступить в столь достойное заведение невероятно трудно, а закончить его – ещё труднее. Поэтому выпускники прощались с альма-матер с сожалением и в то же время с радостью. Кирпачек вспомнил, с каким трепетом он произносил слова Клятвы Гипостраха, и улыбка осветила его лицо.
Так, в размышлениях, мечтах и воспоминаниях незаметно утонула ночь. Лучи великокрасного светила сквозь многочисленные щели пролезли в вагон, разукрасив морды спящих пассажиров продольными и поперечными линиями.
Молодой врач очнулся от грёз, окинув попутчиков сначала рассеянным взглядом, а потом присмотревшись к ним более внимательно.
Прямо у его места, поперёк прохода, лежал старый каменный великан. Огромные заскорузлые пятки упирались в стену рядом с сиденьем Кирпачека, грозя проломить и без того ветхую перегородку. Великан был покрыт мхом, и Кирп знал, что это первый признак камнеедки. Камнеедка неизлечима, и жить бедняге осталось от силы век-два.
Чтобы хоть как-то отвлечься юноша посмотрел вверх, на потолок. Там, облепив тусклые плафоны, цепляясь за каждый мало-мальски пригодный для висения выступ, дремали худенькие крылатые бесенята. «Анемия», – подумал Кирпачек и вздохнул. Последнее время он часто ловил себя на том, что видит только болезни, болезни, и ещё раз болезни. Вампир грустно усмехнулся и решил впредь строго следить за тем, чтобы диагнозы не заслоняли лица, формы, характеры.
Словно в ответ на его решение в вагон впорхнула проводница. Чертовка была на удивление миниатюрна, как кукла Зомби – любимая игрушка и эталон красоты всех девчонок Королевства Объединённых Шабашей. Чертовка прошла мимо. Она стрельнула красными глазками в сторону симпатичного пассажира, будто нечаянно задела его пышной грудью, и направилась в сторону тамбура, размахивая длинным тонким хвостом и покачивая бёдрами.
Кирпачек затаил дыхание, рассматривая эти самые бёдра, потом голодный взгляд бывшего студента скользнул по тоненьким ножкам. Молодой врач подумал: «Лёгкая кривизна, как следствие перенесённого в детстве рахита», – и рассмеялся. Нет, с этим надо что-то делать!
К счастью, паровозик наконец-то, дотащился до пункта назначения и возвестил об этом захлебнувшимся на половине сигнала гудком. Станция была чисто символической – просто столб с надписью: «Чертокуличинск, 20 км». Это означало, что до дома ещё пилить и пилить пешочком по пыльной дороге. Кирпачек не думал о километрах, не первый раз добираться на своих двоих, да и на пути к дому вырастают крылья – дорога, кажется, становится короче, но его ждал сюрприз.
Только он выбрался из толпы попутчиков, как радостный рёв клаксона привлёк