Варя скептически сделала бровки «домиком»:
– Да? Это какие же? Приживалкой, что ли, при дворце жить за красивые глаза? Нет, спасибо. Я пока ещё дееспособна. У меня интересная работа, хорошие сотрудники; меня ценят, любят и уважают. А кем я стану у вас? Пиявкой-тунеядцем? Да бросьте! – И добавила жёстче: – Это Светлана для вас теперь не чужая. А родит – так и вовсе станет матерью члена королевской семьи. А я, уж простите за откровенность, была и буду для вас посторонней тёткой. Так что, – смягчила тон, – вы уж позвольте мне оставаться просто гостьей. Так всем будет легче, поверьте. И вам, и мне, потому что навязываться я не люблю.
Наступила неловкая пауза. Король кашлянул, прочищая горло, собираясь, по-видимому, что-то ответить, но в это время в столовую впорхнули официантки с подносами, и принялись разливать чай и кофе, и расставлять вазочки с пирожными, кексами, творожными и сдобными рогаликами, булочки с маслом, сырные тарелочки, крошечные корзинки со свежими ягодами…
Не удержавшись, Варя подцепила малину. Аппетитно хрустнула зёрнышками.
– Всяк хорош на своём месте, дорогие мои. Кто на троне, кто в офисе. Вы – у себя король, я – над своими подчинёнными королева. И никто никому не мешает.
Эдвард несколько принуждённо засмеялся и придвинул к ней блюдечко с мёдом.
– Вы очаровательны, Варвара, позвольте уж так вас называть? Откровенно говоря, я не думал, что вы захотите вернуться к прежнему образу жизни, когда впереди – такие перспективы… Нет-нет, не отговариваю, я уже понял, что праздность, как таковая, вам претит, ибо вы – женщина деятельная. Единственное, о чём прошу не забывать, что если, допустим, вы захотите однажды чем-то заняться у нас…
– Открыть своё дело, например, – подхватил Эрих Мария. – Этакий свой маленький женский бизнес…
– Возможно, даже под вымышленным именем, дабы не привлекать внимания ни к себе, ни к королевской фамилии…
– И под незримым покровительством службы безопасности… – ввернул брат короля.
– Совершенно верно. То имейте в виду: вы всегда найдёте самое горячее содействие.
Зажмурившись от удовольствия и собираясь с мыслями, Варвара, как дорогое вино, покатала на языке каплю душистого мёда.
– А знаете, господа, это было бы прекрасно. Только я ведь женщина неторопливая… Я подумаю. Что-то в этом есть этакое, заманчивое.
И добавила застенчиво-важно:
– Грасия, ценьоре!
Что на илларийском означало: «Спасибо, господа!»
Глава 9
Выдёргивая Варвару Павловну из её мира, Эрих Мария заверил, что на месте прибытия у неё окажется вдоволь чего надеть, и беспокоиться ей не о чем. И добавил, что за свой немалый век (Варвара похлопала ресницам, но так и не решилась спросить благородного ценьора про его возраст) он достаточно изучил женщин и понимает, что