Когда они вновь спустились в низину, тишину рассекли резкие звуки, похожие на короткий свист, а затем послышались глухие удары, будто тяжелые мешки стали падать откуда-то. Данакт не сразу понял, что это их воины падали с коней, а свист был – свист стрел, обрушившихся на них откуда-то сверху. Получилось так, что они оказались в совершенной низине, словно на ладони у врага. Данакт тут же поскакал к Велибору, чтобы спросить, что делать теперь, идти ли вперед, бежать ли назад, ведь от него не было слышно, их просто обстреливали со всех сторон. Велибор, к его изумлению, продолжал ехать вперед молча, будто ничего не произошло. Данакт схватил его за плечо и повернул к себе, заглянув в его лицо, ставшее почему-то сейчас таким равнодушным, что даже в темноте этого невозможно было не заметить.
– Велибор, почему же ты не отдаешь приказа? Посмотри только – наши воины не знают, что делать, нас всех сейчас уничтожат! – вскричал Данакт, тряся его за плечо. Тут же подскочил Изяслав.
Велибор устало посмотрел на них и… растворился в воздухе, словно его здесь и не было. Изяслав и Данакт посмотрели друг на друга в растерянности, пока первый не прокричал, наконец:
– Да все это время это был не Велибор, а его видение! Этот старикашка что-то сделал с Велибором!
Данакт поскакал во весь опор вперед войска, чтобы схватить предателя-старца, а Изяслав повел редеющие на глазах рати назад, чтобы спасти хотя бы их часть, как если бы это было возможно. Но как только Данакт нашел Мечеслава, скакавшего назад вместе с другими воинами, старца уже и в помине не было.
– Где старик? – прокричал Данакт.
– Это был не просто старик, а какой-то колдун! Я схватил его за бороду, чтобы он не ушел, но он тут же скинул и бороду, и волосы, и одежду, и поскакал к Чуди. Я запустил ему стрелу в спину, да он и растворился в воздухе, словно его и не было, лишь конь его скакал дальше.
– Это видение! – прошептал Данакт в отчаянии.
Только вот крики гибнущих их воинов, да свист стрел, да рев врага, да топот их конницы – были не видением, а самой настоящей действительностью, и завтрашний день они уже не встретят, – мысль пронзила Данакта, как удар ножа, резко и болезненно. И все равно надо было действовать.
Светало, и в воздухе разливался алый рассвет, вместе