Постепенно взгляд чёрных глаз приобрёл осмысленность. Мужчина немного наклонил голову в сторону, а затем на его губах расползлась ехидная усмешка.
– В самом деле? – ухмыльнулся он.
Повторяться я не намерена, поэтому лишь гордо вздёрнула подбородок и вложила в свой взгляд как можно больше презрения. В своё время это сработало не один раз.
– Значит, ты принадлежишь альфе клана серых волков? – переспросил снова.
Продолжила молчать. А ещё попыталась заставить предательские колени прекратить выдавать признаки слабости и дрожать. То ли от страха, то ли от нетерпения слиться в единое целое с этим сногсшибательным самцом. Сама ещё толком не разобрала.
– Яр-ра, – ехидная усмешка на его губах наполнилась предвкушением.
Абсолютно не церемонясь, незнакомец одним рывком развернул меня обратно лицом к барной стойке, а затем уткнулся носом мне в затылок.
Я пропала!
Горячие шероховатые ладони откинули мои чёрные кудряшки на плечо, освобождая себе путь. Его пальцы тронули край ворота блузки, отгибая шёлк. Меня прошибла пронзительная судорога, когда его язык прошёлся по абсолютно нетронутому участку кожи, где по факту принадлежности должна быть отметка – либо метка принадлежности, как пары, либо остаточные шрамы от укуса.
То, что у меня ничего подобного никогда не будет, сейчас точно никого не заинтересует.
– Маленькая лгунишка, – выдохнул он мне в затылок.
По ещё влажной от его прикосновения коже прошёлся лёгкий холодок. И тихий предательский стон сорвался с моих губ сам собой.
Лучше бы молчала и дальше!
Ведь это что ни на есть самый громкий сигнал к действию для него…
– Ярослава, – прошептал потенциально второй в моей жизни мужчина мне на ухо. – Ты такая сладкая. Моя желанная. Моя Ярослава.
От того, как он порыкивал, произнося моё имя, разум отказывался выполнять даже элементарные функции. И уже совсем точно потерялся в неизвестном направлении, когда его правая рука бессовестно забралась под юбку.
И это притом, что вокруг хренова туча народа!
Видимо про неуединённость места наглый озабоченный оборотень всё же подумал, потому что одним резким движением он толкнул меня к стене, загораживая собой весь обзор к моему телу.
– Ты очень пожалеешь об этом, – пригрозила срывающимся полушёпотом. – И не раз…
Это было единственное сопротивление, которое я сейчас могла оказать. И даже не потому, что вырваться из его объятий не представлялось возможным, и не потому, что в случае побега, он нагонит меня очень скоро, и тогда расплата будет значительнее и беспощаднее. Нет. Не поэтому. Потому что я хотела, чтобы он продолжал, – не меньше, чем он сам. А может даже и больше.
Тихо вскрикнула, когда его пальцы прошлись по насквозь промокшей ткани трусиков, а затем без всяких прелюдий, отодвинув тонкую полоску кружева в