Следующие несколько недель я старался дистанцироваться от Ковалевской и не пересекаться с ней даже в коридорах университета. Сердце по-прежнему кровоточило, но я твердо решил его игнорировать.
– Битва на Калке, – шепотом подсказал мне Серега, увидев, как недоуменно я вглядываюсь в первый вопрос контрольной работы. Дисциплина «Внешняя политика Древней Руси» весьма интересна, но писать контрольные работы по окончанию каждого пройденного блока мне совсем не нравилось. Сегодня как раз тот день, когда мы закончили крупную тему: «Нашествие Монголов на Русь» – ничего в этом не понимаю. Сдались нам вообще эти монголы?
Если бы я знал, что нам придется делать на физкультуре, я бы изменил свое мнение о Чингисхане и его друзьях.
Мы вышли на улицу, и ледяной ветер сразу принялся обжигать все открытые части тела. Удивляться, правда, тут нечему. На дворе поздняя осень. Я поправил куртку и протянул бегунок молнии до самого подбородка. Перспектива заниматься на улице в такую погоду совсем не радовала. Но, оказывается, мы и не заниматься вышли, а работать. В подвале третьего корпуса несколько лет складировали различную списанную утварь: шкафы, столы, стулья и другой хлам. Ответственных рабочих за утилизацию этих вещей попросту нет. Наемным работникам, естественно, деньги никто платить не станет, поэтому уборкой всего этого добра легла целиком и полностью на крепкие плечи студентов-первокурсников. Помимо того что шкафы весили, казалось, тонну, так еще и носить их приходилось достаточно далеко, за общежития, там располагалась местная свалка. Руки покраснели от холода, а глаза заслезились.
«Что только не сделаешь ради зачета», – думал каждый из нас. Женская часть курса в это время в теплом зале занимается аэробикой и играет в волейбол. И где, то пресловутое равенство полов, о котором так любят трещать женщины за каждым углом? Непорядок.
Мы с Серегой решили сделать пятиминутный перерыв и остановились у входа в подвал. Не успели мы и словом перекинуться на этом месте, как к нам подошел высокий, длинноволосый парень. Его рыжая борода блестела будто налакированная, а серьги в форме черепов подчеркивали явно не сексуальную ориентацию. Он настороженно взглянул на нас и в ту же секунду громко рассмеялся. Парня зовут Андрей Лукин. Он лучший гитарист во всем Воронеже, как сам утверждал, и в чем все вокруг глубоко сомневались. За компанию мне пришлось выдавить из себя неловкое подобие улыбки. Я искренне не понимал, чему сейчас можно так радоваться? Но лучше уж подыграть этому дяде, больно зловещий у него вид.
– Костян, – Лукин ткнул указательным пальцем в сторону моего друга. – Серега, – теперь он показывал на меня.
– Наоборот, – недовольно, но застенчиво выпалил я.
– Точно! Простите парни, – он опять расплылся в улыбке. – Вот припахали. Мы в армии столько не вкалывали, – Андрей был единственным на курсе, кто прошел срочную службу в вооруженных силах Российской