Августин никогда не отличался быстрой сообразительностью с утра, если дело не касалось лечения. Вот и сейчас, когда он наконец-то понял, что имел в виду принц Раймунд, по его лицу, обычно до противного невозмутимому, пронеслась гамма эмоций от непонимания до возмущения.
– Раймунд, как ты мог…
– Сесть на моё платье?! – я не дала ему договорить.
Принц снова разглядывал меня, но уже с подозрением. И мне эти смотрелки быстро уже надоели. Я все ещё хотела спать. Поэтому резко откинув одеяло, совсем неграциозно встала с постели и с чувством потянулась.
– Александрин, – окликнул меня Августин, – ты уже выросла.
– Да? – с наигранным недоверием спросила я. – Это в каком же месте?
Без зеркала себя разглядывать неудобно, но я справилась. Действительно, в некоторых местах я заметно округлилась, и это был не живот. После осмотра своего прекрасного тела вопросительно посмотрела на братишку. Он, кажется, был смущён. А вот Его Высочество более умело скрывал эмоции. Или принц по натуре не пробиваем.
– Во всех, – коротко отозвался Августин.
– Моя одежда находится под его высочественным задом, – я обвинительно показала пальцем на принца.
А нечего таким непонятливым быть! На вопросы он не отвечал, шумел с раннего утра, на вещах моих сидел и даже не подумал, что мне нужно одеться, раз я встала.
– Александрин, думай, о ком и при ком ты говоришь!
– Хорошо, – покладисто согласилась с ним, – больше так говорить не буду. При тебе. Но мне, и правда, надо одеться. Или мы придворных ждём? – я вопросительно посмотрела на принца.
Кажется мне, что он только понял, чего же от него хотят добиться. Да, утро вышло на удивление тугомыслящее.
Облачившись в своё изрядно помятое платье, я неодобрительно посмотрела на обернувшегося принца. Братишка так вообще не отворачивался. А зачем, если он как целитель и не такое видел. А меня-то так тем более.
– Так, а теперь честно, – я сделала ударение на последнем слове, – что у меня на голове?
Его Высочество, видимо, ожидал другого вопроса, потому как почти незаметно выдохнул. Что же такого произошло ночью, о чём он не хотел рассказывать? Или просто не желал признаваться, где моё бельё? Но это был не первостепенный вопрос. А вот зеркало… Странно, что в спальне принца его не было. Такой красавчик непременно обязан собой любоваться. Но даже если я и ошибалась, как же Его Высочество справлялся с копной темных волос на своей голове?
– Нормально все, Александрин, – Августин встал с кресла, – а теперь пойдём, пока дворец спит. Тебя не должны видеть.
– А если увидят, то пусть я буду хотя бы причёсанная, – возразила ему и направилась к неприметной двери, дабы посетить туалетную комнату.
И не ошиблась. Зеркало там было. Большое такое – на всю стену. Ну