Прошла еще одна минута безмятежного безмолвия, нарушаемого лишь легким шуршанием листвы, и наконец, из чащи вынырнул великолепный индюк, выступая величественной походкой. «Он весит фунтов двадцать и ничуточки не меньше», – подумал Джимс. Голова индюка, казалось, была налита кровью, он весь отливал золотом и пурпуром, а изумительные перья, покрывавшие его гордую грудь, достигали чуть ли не земли. Эта гордая и редкая птица начала кружиться на лужайке, бросая вызов всему миру и издавая в избытке самодовольства какие-то забавные звуки, явственно доносившиеся до слуха притаившихся «зрителей».
Невольно Джимс подумал в этот момент о Поле Таше, так как юнец из Квебека в точности вел себя как этот индюк, кичась своими яркими кафтанами и разыгрывая из себя важную персону.
Мальчик затаил дыхание, когда вдруг откуда-то из кустов вынырнула стройная серовато-коричневая самка и направилась к своему красноголовому властелину. Вслед за этим послышалось трепыхание множества крыльев, и штук шесть индюшек присоединились к первой, образовав оживленное общество на открытом пространстве. Индюк еще более гордо стал прохаживаться по лужайке, нахохлившись и надувшись до такой степени, что стал вдвое больше своих подлинных размеров. И Джимсу, с интересом наблюдавшему за этой сценкой, казалось, что толпившиеся вокруг самца индюшки в точности напоминают полдюжины Антуанетт, привлеченных ярким нарядом индюка и его повадкой строить из себя нечто величественное. При этой мысли он почувствовал еще больший прилив ненависти к Полю Ташу, и у него появилось желание излить злобу против соперника на гордого индюка.
Медленным движением руки, приготовив лук, натянул стрелу. Он ждал, когда индюк приблизится к нему, чтобы расстояние между ними уменьшилось шагов до двухсот. Дюйм за дюймом поднимался он на коленях, а Потеха при этом все больше и больше настораживалась всем своим существом.
Глухой, придушенный звук вырвался из горла собаки, когда стрела оказалась натянутой до последних пределов. Пение тетивы напоминало собою звук, издаваемый стальным камертоном. Точно серая молния мелькнула стрела через прогалину. Среди птиц произошло ужасное замешательство, в воздухе захлопали тяжелые крылья, игравшие всеми цветами радуги, а вслед за этим семеро стройных самок кинулись искать спасения в кустарниках.
На земле бился в предсмертных судорогах Поль Таш, то есть великолепный индюк, а семеро Антуанетт исчезло в течение нескольких секунд, бросив своего величественного властелина на произвол судьбы.
Немного спустя Джимс и Потеха стояли возле того места, где лежала мертвая птица. Грустное и хмурое лицо мальчика снова оживилось и заиграло