Позади него стоял де Пин и глядел через плечо интенданта; он был щегольски одет, а лицом напоминал хитрую лису. Де Пин был правой рукой Биго и самым близким к нему человеком; весь Квебек знал, что этот человек продал свою жену, прекрасную Анжелику, интенданту в обмен на милости последнего, давшие ему возможность нажиться.
А за этими двумя стоял, потирая руки над изрядным брюшком, маркиз Водрей, губернатор королевских владений в Луизиане. Это был веселый, счастливый, бесконечно гордый собой и абсолютно бессовестный человек, настоящий маленький петушок, который, казалось, вот-вот лопнет от своей напыщенности. Как это нередко случалось и раньше, Водрей сейчас откровенно сказал то, что было у него на уме.
– Как это хорошо, что здесь нет мадам де Пин, – в противном случае двойное предательство ее мужа – хе-хе-хе! – несомненно унизило бы ее!
И Водрей еще быстрее стал потирать руки, когда заметил, что затылок де Пина стал багровым. Что касается Биго, то он метнул на маркиза взгляд, полный яда.
Но почти сейчас же злобное выражение на лице Биго сменилось веселой улыбкой, и он разразился тем искренним смехом, который иногда обманывал даже самых осторожных его врагов.
– Ваше счастье, Водрей, что вы слепы к женской красоте, – шутливым тоном заметил он. – Потому-то вы в такой степени любите самого себя, и потому я хочу притащить вас из Луизианы, чтобы в будущем году сделать вас губернатором всей Канады. У меня будет уверенность, что вы никогда не станете моим соперником, ха-ха-ха! Что же до этой девушки и этого дикаря, который был с ней, то я по-прежнему предлагаю губернаторский пост за первую и кое-что равноценное за голову второго.
– Должен ли я понимать, что вы командируете меня передать ваше предложение ее отцу? – спросил де Пин с лукавой усмешкой.
С лица Биго исчезла улыбка – его веселое настроение кончилось.
– Мы должны скорее вернуться и хорошенько посмеяться вместе со старым Сен-Дени над этим инцидентом, пока девушка сама не передала ему о случившемся по-своему, – заметил он трезвым тоном. – Вы большой дурак, де Пин, если могли подумать, что она дочь какого-нибудь окрестного «мужика».
– Разрешите вам напомнить, Франсуа, что вы знали довольно много дочерей «мужиков», которые были, однако, весьма прекрасны, – ответил де Пин, подмигивая и пожимая плечами. – Что же касается этого инцидента, свидетелем коего нам случилось быть, то я готов смотреть на это как на счастливый случай. Здесь кроется безграничный источник, если разрешите мне так выразиться, для романа.
Биго ничего не ответил, и все трое молча повернули к лесу Гронден и замку барона Сен-Дени.
Через несколько минут из леса показалась фигура человека, который, весело насвистывая, шел им навстречу.
– Опять этот осел, Пьер Ганьон, который повсюду сует свой нос! – заметил де Пин с брезгливой гримасой. –