Тремейну захотелось заглянуть под маску безупречного высокопоставленного слуги и рассмотреть живого человека. Вспомнилась утренняя сцена, когда дворецкий помогал хозяину наряжать елку, и в это время появился Джереми Рейнер. Тогда Флеминг не подал виду, что ощущает возникшее напряжение, хотя наверняка понимал сложность ситуации.
В укромном углу, под лестницей, стояло кожаное кресло. Тремейн удобно расположился в полутьме и предался размышлениям. Через двадцать минут, когда вернулся Джеральд Бичли, он все еще оставался на месте.
Великан выглядел так, словно только что пережил потрясение и еще не успел прийти в себя. Он сердито бормотал что-то. Оказавшись в паре ярдов от Тремейна, Бичли осознал, что в холле кто-то есть. На лице отразилась откровенная злоба. Он молча прошагал мимо, однако успел метнуть красноречивый взгляд.
– Не в лучшем расположении духа, – промолвил Тремейн, дождался яростного хлопка парадной двери и быстро направился в ту комнату, откуда только что вышел Бичли.
Он ожидал увидеть Бенедикта Грейма, и не ошибся. Услышав шаги, хозяин резко обернулся. Кустистые брови выглядели так, словно их только что причесали в обратном направлении. Мистер Грейм производил впечатление человека, недавно принявшего участие в бурной сцене. Мордекай Тремейн не удивился. Подслушанный телефонный разговор и поведение Джеральда Бичли в холле многое объяснили. Бичли, срочно нуждавшийся в деньгах, обратился к Бенедикту Грейму, однако получил решительный отказ.
Хозяин чувствовал себя неловко.
– Вы видели Джеральда? – спросил он.
Держался Грейм так напряженно, что сразу стало ясно: что-то пытается скрыть.
– Только что встретил его в холле, – ответил Мордекай Тремейн и простодушно добавил: – Честно говоря, я решил, что мистер Бичли вышел отсюда. Разве не так?
– Неважно, – поспешно ответил Грейм, явно соображая, как бы сменить тему. Наконец придумал и после недолгой паузы проговорил: – Надеюсь, вы не очень скучаете? Боюсь, не имею возможности уделить вам столько времени, сколько хотелось бы.
– Я чувствую себя замечательно, – улыбнулся Мордекай Тремейн. – Провожу время весьма интересно.
Кустистые брови удивленно изогнулись.
– Интересно?
– Вы удивлены? Не забывайте, что мое главное увлечение – наблюдение за людьми!
На лице Грейма отразилось облегчение.
– Любитель криминальных историй вряд ли найдет здесь плодотворную почву для расследования. Все мы отвратительно законопослушны! Правда, остается Деламер. За политика я не поручусь.
Несмотря на попытку пошутить, Бенедикт Грейм по-прежнему выглядел озабоченным и производил впечатление усталого, стареющего, встревоженного человека. Тремейн вспомнил об утреннем разговоре с Николасом Блейзом. Сейчас подозрения секретаря получили наглядное подтверждение – во всяком случае, относительно тревоги Бенедикта Грейма. Однако