– Да, конечно.
В комнату вошла няня с ребенком на руках:
– А вот и мы. Какая славная девочка! Хочешь к мамулечке-роднулечке, да?
Анжела вяло взяла ребенка и неприязненно взглянула вслед няне, вышедшей из комнаты.
– Какие глупости городят эти женщины! – раздраженно сказала она.
Артур засмеялся.
– Лаура, дорогая, подай мне вот ту подушку, – попросила Анжела.
Лаура принесла подушку и остановилась рядом, наблюдая, как мать поудобнее устраивает ребенка. Лаура ощущала себя взрослой и важной. На нее мама может положиться, а вот ребенок – всего лишь глупый живой комочек.
Вечер был холодный. От зажженного камина исходило приятное тепло. Малышка довольно покряхтывала и гулила.
Анжела смотрела в ее темно-голубые глаза, на крошечный ротик, уже способный улыбаться. И вдруг содрогнулась. Ей показалось, что она смотрит в глаза Чарльза в младенчестве. Она уже почти не помнила его в этом возрасте.
Острая любовь к этому существу, ее ребенку, ее дорогой дочурке, пронзила ей сердце. Как она могла быть такой холодной и равнодушной к этой очаровательной малышке? Ведь это же прелестный веселый ребенок, как Чарльз!
– Моя лапочка, – прошептала она, – моя дорогая, ненаглядная!
Анжела склонилась над дочерью в приливе любви. Она не замечала наблюдавшей за ней Лауры. И не видела, как та тихонько выскользнула из комнаты. Но какое-то смутное ощущение неловкости заставило ее сказать Артуру:
– Мэри Уэллс не сможет приехать на крещение. Пусть Лаура будет крестной матерью, мне кажется, ей это доставит удовольствие.
Глава 4
– Ну как прошло крещение? Тебе понравилось? – спросил мистер Болдок.
– Нет, – ответила Лаура.
– В церкви, наверное, холодища. Но купель там красивая. Нормандский стиль – черный турнейский мрамор.
Лауру эти сведения не тронули. Она обдумывала свой вопрос.
– Можно мне спросить, мистер Болдок?
– Конечно.
– Можно просить у Бога чьей-нибудь смерти?
Мистер Болдок искоса бросил на нее взгляд:
– По-моему, это непростительное вмешательство.
– Вмешательство? – не поняла Лаура.
– Ну вершит делами ведь Всевышний, согласна? Так почему ты хочешь приложить к этому руку? Это не твое дело.
– Мне кажется, для Бога это не имеет большого значения. Если ребенок окрещен, он ведь попадет на небеса, правда?
– Куда ж еще?
– И Бог любит детей. Так в Библии сказано. Значит, Он будет рад ребенку.
Мистер Болдок прошелся взад-вперед по комнате. Он был серьезно озабочен, но показать этого не хотел.
– Послушай, Лаура, – сказал он наконец. – Ты должна… должна заниматься только своим делом.
– А если это касается меня?
– Нет, не касается. Ты можешь распоряжаться только собой. Молись и проси для себя что угодно: голубые уши, бриллиантовую тиару, титул королевы красоты, когда вырастешь. В худшем случае получишь положительный ответ.
Лаура