– Я работник госбезопасности Семенов. Никаких вопросов не задавайте, говорить буду я. О вас, Марченко, мы все знаем: и о вашей книге «Мои показания», и о том, что вы передали ее за границу и распространяете по стране. Никто не собирается вас за это преследовать. Поймите это не как нашу слабость, а как нашу гуманность. Езжайте в Александров и живите, работайте, как все советские люди. Вы никому не нужны!..
Что за сон? Госбезопасность проявляет гуманизм? Такого не бывало и не может быть, я не верю этому. Какая-то своя у них цель, непонятно какая (я и сейчас ломаю над этим голову). Вот и в голосе Семенова слышны стальные нотки:
– Если вы не уедете из Москвы, вас будут судить не за книгу, а за нарушение паспортных правил. Живите как все. Прекратите поливать грязью родину и советский строй. Если вы не перестанете клеветать, вас предупреждают, вы будете высланы из страны.
– ?!?!? В Мордовию, что ли?
– В любую страну за границу. Вы же когда-то сами хотели бежать, – язвит Семенов. Видимо, уже сверх программы, от себя добавляет: – Герой! Да вы просто трус, прячетесь от наших сотрудников, убегаете в окно. Сами все кричат: как при Сталине, как при Сталине. Что от вас осталось бы – при Сталине? Кто с вами стал бы разговаривать?!
– Да, – согласился я, – вы правы, тогда к стенке и не за такое ставили. А что касается моих криков, то пусть ваши молодчики не бегают за мной по пятам и не хватают на улице.
– Живите как все советские люди, и никто вас не будет хватать.
– Как все! – иронизировал я. – А чего они хватают в поезде и не дают сойти там, где мне нужно, а везут в Москву и там сдают в милицию? Я в Рязани хотел сойти, а меня силой привезли в Москву.
– У вас в Рязани никого из родных нет, – прервал он меня. – Я вас еще раз предупреждаю, что если вы будете нарушать паспортные правила, то вас будут судить как уголовника.
– Я могу уже выйти?
Семенов немного задержался с ответом. Потом сказал:
– Можете. Вас проводит вниз наш сотрудник, там у вас отберут подписку о выезде из Москвы.
Один из прилизанных молодых людей проводил меня вниз и сдал дежурному офицеру милиции. Все время разговора с Семеновым никто из них не проронил ни слова, они почтительно стояли сбоку от его стола.
Дежурный стал заполнять