– Замучил ты меня своими проверками, – устало сказал начальник караула.
– Извини, Устав. Давай «постовку», пропишу проверку.
Володя посторонился, приглашая Олега в палатку. В палатке двое караульных играли в шашки. Третий из бодрствующей смены ломал на дрова снарядные ящики. Еще трое спали на нарах. Олег сел за стол и начал заполнять постовую ведомость. После караула Нартов пошел по расположению отряда и незаметно для самого себя дошел до палатки медицинского пункта. Из палатки доносились голоса, и он решил войти.
Саша Кириллов сидел на корточках и рассматривал резаную рану на ноге старшины-контрактника из роты Самойлова. Старшина Широков, которого все звали «Шайбой», морщился от боли, но терпел и вслух свою боль не выказывал. Саша, чтобы облегчить старшине страдания, сказал:
– Рана пустяковая, на «гражданке» ты бы ко мне с такой раной и не пошел бы.
– Правильно, – усмехнулся старшина. – Я бы врача на дом вызвал…
Кириллов повернулся, и увидел Нартова.
– Привет, – кивнул врач. – Проходи…
Саша закончил бинтовать рану, и сказал старшине:
– Шайба, такую повязку ты мог бы и сам себе наложить. Вот тебе антибиотики, пей каждые четыре часа по одной таблетке. Завтра утром приходи на осмотр. От выполнения боевых задач я тебя освобождаю.
– А это зачем? – старшина криво посмотрел на врача. – Не надо мне освобождения. Я могу бегать. Как на меня пацаны смотреть будут?
– Еще набегаешься. Еще навоюешься, – Саша хлопнул старшину по плечу: – Иди.
Когда старшина вышел, Кириллов повернулся к Олегу:
– Рассказывай. Что болит?
– Да, собственно, ничего не болит. Разве что душа…
– Это у всех здесь болит. Это побочное явление любой войны. Так что сильно по этому поводу не переживай. А что, собственно, ты так распереживался? На боевые, вроде, не ходишь…
– Да так. Утром мне приказали расстрелять чеченца. Разве можно вот так просто взять и убить?
– Можно, – махнул рукой Кириллов. – Запомни, Олег, это – война. Здесь цена человеческой жизни равна цене патрона. С этим нужно просто смириться, и принимать это как должное. Или быстро свихнешься. Ты его расстрелял?
– Ты что? – Олег замахал руками. – Я же не палач!
– Значит, ты еще не перестроил свою психику на боевой лад. Ну, ничего. Это дело вполне поправимое. Скоро будешь убивать пачками, и на завтра уже не будешь об этом помнить…
Саша так скривил лицо, что, было, не понятно говорит он правду, или так жестко шутит. Поэтому Олег не знал, как ответить. Он промолчал.
– Может, дать тебе успокоительного? – спросил Кириллов.
– Давай, если не жалко… – пожал Олег плечами.
Врач вынул из ящика какие-то таблетки, и дал Нартову пару штук. Олег проглотил таблетки и запил их водой.
– На войне, Олег, жизнь и гроша ломанного не стоит. Примирись с этим.
– Но ведь это не правильно! Человеческая жизнь – это самое дорогое, что есть на этом свете. Жизнь