Рома протянул, призывно, к ней руки, но Эля вывернулась, избегая объятий. Как мужчина он её сейчас совершенно не интересовал.
– Это же ты вызвал РОСН?
– Ты даже знаешь такие названия? – удивился Рома.
– Знаю. Из прошлой жизни.
– Ладно, давай договоримся, – Рома посмотрел ей в глаза: – Я не лезу в твое прошлое, а ты не лезешь в моё. Когда будет нужно, мы оба друг о друге узнаем столько, сколько будет надо. А сейчас поговорим о нашем деле. Ты, я вижу, куда-то собралась?
Рома многозначительно посмотрел на рюкзак и спальный мешок.
– Да, – кивнула Эля, одновременно соглашаясь и со всем остальным. – Я хочу проехать туда, где были подобные случаи и поговорить с очевидцами.
– Для чего?
– Я хочу написать об этом статью, – сказала Эля половину правды. – Для этого мне из Москвы уже перевели деньги – командировочные расходы. Завтра утром я еду. Не пытайся меня отговаривать. Если хочешь – поехали вместе.
– Ты поедешь на своей мыльнице? – усмехнулся Рома.
– Чем тебе не нравится моя машинка?
– Там дороги в жутком состоянии. Местами их вообще нет. Мосты иногда падают. Особенно после прошлогоднего тайфуна.
– Я просила не отговаривать! – напомнила Эля.
– Нисколько, – мотнул головой Рома. – Поехали на моём джипе. И машина более проходимая, и вдвоём не так страшно…
– Ты меня и пугаешь, и радуешь. Тебе-то это зачем?
– Я тебе уже говорил. За народ свой переживаю. А надвигается на нас запредельный ужас, который мы пока еще в силах пресечь!
– Как твои кураторы из госбезопасности отнесутся к твоей поездке, да еще и со мной?
– Думаю, одобрят, – усмехнулся Рома. – Но не поддержат…
– Почему же?
– Скажем так – у них главная версия происходящего касается не вируса, а гипнотической обработки жертвы – от которой жертва и становится сверхсильным монстром. Комиссией, которая сформирована при госбезопасности, вирус рассматривается только как средство ослабления человека перед его ментальной обработкой. Поэтому они прикладывают усилия к поиску человека, или группы лиц, которые гипнотизируют своих жертв. Собственно вирус их интересует не в первую очередь.
– Ты тоже так считаешь?
– Я пока не склонен верить ни одной версии, и поэтому я готов присоединиться к тебе. Вместе нам будет и веселее и безопаснее.
– Ты интересную версию изложил. Почему ты сам в нее не веришь?
– Потому, что чекисты сами верят в нее лишь потому, что у них нет более-менее толковых результатов исследования влияния вируса на человека.
– А как же лаборатория Симахина?
– Который пропал? Поверь – его пропажа – это не дело рук государства. Здесь что-то другое. С одинаковой вероятностью мы можем говорить как о его гибели, так и о том, что его похитили с целью дальнейшей работы над этим вирусом. Вместе с ним пропали все его наработки и наиболее