Это все к тому, что и сейчас, толком не зная Америки, не разобравшись в ее пружинах, колесиках и шестеренках, мы продолжаем судить о ней, бросаясь из крайности в крайность. Мы толкуем мотивы ее действий, опираясь лишь на опыт собственной жизни и собственное миропонимание. И часто попадаем впросак.
Мы ведь, как известно, народ глубоко циничный и с недоверием относимся к благим порывам других, не верим в искренность их мотивов. Мы убеждены, к примеру, что развитая в Америке благотворительность, особенно если средства жертвуют богатые, на поверку продиктована корыстными соображениями. Ну, например, чтобы снизить свои налоги. Мы ни за что не поверим, что в Америке дела обстоят по-другому. Не слишком ценя демократию, гражданские свободы, права личности, мы не верим, что для других все это может стоять на первом месте, а уж потом все остальное – достаток, безопасность, чистота на улицах и прочее. А из всего этого какой вывод мы делаем? А такой, что американцы неискренний, лицемерный народ, что уж лучше наша циничная прямота, чем их лживая добродетель.
Где-то я вычитал забавную мысль, что по тому образу Америки, который живет в головах россиян, можно изучать только само российское общество, а не реальную Америку. Я только диву давался, с каким наслаждением иные из нас валили с пьедестала «великолепную Америку», своего былого кумира, завершая десятилетие слепой в нее влюбленности. Так было легче пережить собственное несовершенство. Понося Америку, мы отчаянно самоутверждались. То было поведение глубоко закомплексованных людей. Закомплексованных собственной бедностью и бессилием против царящего вокруг хаоса. А еще – нашей реакцией на национальное унижение от развала страны и потери статуса сверхдержавы.
Справедливости ради надо сказать, что и Америка то и дело подливала керосин в разгорающийся костер нашей к ней нелюбви. С высокомерием победителя американцы никак не стремились понять, а тем более пощадить наши чувства после развала СССР. Не могли они понять наши чувства, когда начали внедряться в Грузию, Украину, Узбекистан, Киргизию, которые, хоть и стали отдельными государствами, в сознании все еще оставались «нашими». Поведение Америки нас задевало. Однако настоящий взрыв ненависти к «беспардонным америкосам» вызвали бомбардировки Югославии. Как-то вдруг мы прониклись братскими чувствами к сербам, к которым до того не испытывали особых сантиментов и никаких особых дел с ними не имели. Когда сегодня речь идет об Украине, понятно, почему у нас так близко к сердцу принимают происходящие там события. Но почему нас так задела Югославия, с который нас ничего не связывало?! Что же такого случилось? А ничего и не случилось. Я думаю, что, как ни цинично это