Это был человек большой храбрости, кипучей энергии и великой решительности. Его адъютант Манштейн, хорошо изучивший шефа, пишет про него: «Гордость была главным его пороком, честолюбие его не имело пределов, и чтобы удовлетворять его, он жертвовал всем… Он не знал, что такое невозможность; так как всё, что он ни предпринимал самого трудного, ему удавалось, то никакое препятствие не могло устрашить его». О невероятном самомнении фельдмаршала можно судить по тому, как он оценивал себя сам. «Русский народ дал мне два прозвища: «Столп Российской Империи» и «Сокол», у которого глаз зорок и всюду поспевает», – скромно пишет о себе Миних, а рассказывая о смерти Анны Иоанновны, утверждает, что последними в ее жизни словами были: «Прости, фельдмаршал!» (хотя множество свидетелей приводят совсем другое высказывание, гораздо более интересное, о чем в свое время).
Всегда опасливый к честолюбцам Бирон терпел Миниха лишь потому, что тот, во-первых, выказывал себя верным приверженцем фаворита, а во-вторых, враждовал с Остерманом, которого Бирон боялся больше, чем солдафона (как мы увидим, напрасно).
«Инородческое засилие» в аннинские времена не было таким уж тотальным. Нельзя сказать чтоб царица окружала себя только немцами, в высший сановный круг входили и природные русаки – если государыня была абсолютно уверена в их преданности. «Можно ласкать и русских, людей неопасных, без претензий, – пишет Соловьев. – Таков князь Алексей Михайлович Черкасский, знатный человек и первый богач, но не опасный по личным средствам, способный удовольствоваться одним почетом; Салтыковы – родственники императрицы – также не опасны по личным средствам: великий канцлер граф Головкин и в молодости не отличался беспокойным характером…»
Опасных же, то есть слишком беспокойных, Анна Иоанновна с Бироном отдаляли вне зависимости от этнического происхождения. Непредсказуемого в своей пассионарности графа Ягужинского сплавили в Пруссию посланником. Старую лису барона Шафирова, которого при Меншикове отправили ловить китов на Белом море, теперь услали еще дальше – в Персию. (Оба, кстати говоря, по крови русскими не были).
И все же