– Я раб, – ответил юноша.
– Вы двое, – старый орк подозвал молодых орков, – возьмите это мясо и отнесите к горбатому Ширнаку. Пусть наложит повиновение.
Радзи-ила бесцеремонно схватили за ноги и поволокли куда-то. Его спину царапали сучки и камни, но ему было уже все равно. Он был без сознания.
Когда он пришел в себя, то хотел только одного: умереть. Но умереть ему не дали, положили на толстое бревно и связали руки и ноги внизу под бревном. Он не видел, кто подошел к нему, но почувствовал, как ему стали резать спину, рисуя острым ножом сложный орнамент. Потом рану посыпали едким порошком, и от той боли, что пронзила его тело, пленник дико закричал. Подошедший ударил в бубен и стал что-то невнятно напевать. Боль стала проходить, а в сознании эльфара воцарилось безразличие. Он уже не думал о смерти. Он просто лежал с закрытыми глазами. Затем его истерзанную спину чем-то смазали, и он ощутил, как по ней растекся приятный холодок. Ему развязали руки и ноги, приказали подняться, и он повиновался. Шатаясь, с трудом держась на ногах, он тупо смотрел на горбатого орка и молчал.
– Готово, – проскрипел горбун. – Забирайте раба. – И, безразлично отвернувшись, вошел в свой шатер.
Радзи-ила взял за руку молодой орк и, с силой дернув, потащил за собой. Его довели до хромого орка и оставили. Радзи-ил не помнил, как он шел, где взял силы преодолевать боль в ногах, он стоял шатаясь, безразличный ко всему. Взгляд юноши не мог сосредоточиться на чем-то конкретно. Все расплывалось, смазывалось, а слова до него доходили откуда-то издалека, глухо и невнятно.
– Иди за мной, – приказал орк и пошел прочь.
Пленник услышал, и что-то подтолкнуло его идти следом. Он с трудом передвигал ноги, ничего не соображая и не замечая ничего вокруг, кроме широкой голой спины, маячившей впереди. У какого-то шатра спина остановилась.
– Ларисса! – крикнул орк.
Из шатра выскочила женщина. Живо поклонилась и стала ждать указаний.
– Забирай раба и за три круга, покуда он приходит в себя, научи его всему, что нужно. Если не сможешь, отдам тебя шаману на барабан. – Башык развернулся и пошел, хромая, прочь.
Женщина разогнулась, ухватила Радзи-ила за ухо и втащила в шатер. Уложила на вонючие шкуры и сказала:
– Спи, завтра поговорим.
Уснуть Радзи-ил не мог. Все тело болело, сломанный нос ныл тупой болью и мешал дышать. Поворачиваться с боку на бок он тоже не мог, так и пролежал до утра на спине.
Утром в шатер кто-то вошел и склонился над ним. Его глаза безразлично смотрели на лицо девочки.
– Это кто? – спросила девочка и исчезла из поля зрения Радзи-ила. Но ее голос раздался снова: – Мама, проснись. Уже утро.
– Я сейчас, доченька, спина болит. Сейчас я встану.
– Мама, а это кто там лежит?
– Новый раб гаржика. Нужно за три круга научить его вести себя, иначе Башык отдаст меня горбуну на пытки.
– Мама, это снежный