Она не сразу узнала этого высокого худого мужчину. Удивленно спросила:
– Вам кого?
Мужчина улыбнулся:
– С Новым годом, Лара! Не узнаешь?
– Костя?!! – ахнула Петрова.
– Надо же – узнала, – с удовлетворением отметил Костя Григорьев. – Ну, здравствуй, что ли?
– Здравствуй! – ответила ошалевшая Лариса. – Ты чего, Григорьев? С луны свалился?
– Почему с луны?
– А чего ты вдруг вспомнил обо мне?
– Да знаешь, Лариса, Новый год, то-се… Сидел себе дома в гордом одиночестве, выпил по случаю праздника и загрустил!
– Почему в одиночестве?
– Развелся полгода назад, Новый год, веришь, встретить не с кем! И вот я вспомнил прошлое, достал телефонную книжку, смотрю – Лариса Петрова. Господи – Лариса Петрова, сколько лет, сколь зим! Я мигом взял такси и рванул наудачу.
– Интересно! А если у меня семья, муж?
– Я знаю, что ты одинокая, – улыбнулся Костя.
– Откуда?
– Я на днях нашего сокурсника Витю Ковалькова встретил, он мне рассказал, что ты одна живешь.
– С сыном! – строго поправила Лариса.
– Войти можно, Лара?
– Входи!
– Вот подарок, к чаю, – Григорьев протянул Ларисе вафельный тортик. – Любишь?
– Люблю, конечно, люблю, – закивала Лариса. Ей вдруг почему-то стало весело и радостно. – Ты раздевайся, Костя, и проходи в комнату.
– Хорошо.
– Девочки! – Лариса вбежала в гостиную сильно взволнованная. – Господи, вы не поверите! Пришел Костя!
– Какой Костя? – вылупилась Яна.
– Григорьев Костя! – счастливо улыбаясь, пояснила Лариса.
– Дерьмо вспомнишь – оно всплывает, это я как проктолог говорю! – усмехнулась Кукушкина.
В этот момент вошел Григорьев.
– С наступающим!
– Уже наступил, – не слишком дружелюбно отозвалась Кукушкина.
– Ольга! – удивился Григорьев. – Привет!
Он повернулся и вдруг увидел Крестовскую.
– Яна! – Его лицо просияло. – Бог ты мой!
Яна смущенно отозвалась:
– Рада тебя видеть, Костя.
Лариса пригласила Григорьева за стол, он с готовностью уселся и предложил поднять тост «за нашу юность».
– Вспомнил, – съязвила Ольга, – где теперь наша юность!
– Чудесный тост, Костя! – подняла бокал Лариса. – Конечно, надо выпить!
По этому случаю была раскупорена еще одна бутылка французского шампанского, которое очень подошло к тосту «за юность».
Петрова почему-то стеснялась задерживать взгляд на бывшем возлюбленном и, только когда Григорьев повернулся к Яне, впилась в него взглядом.
Лариса сразу отметила, что Костя изменился: теперь он носил очки и – самое главное – утратил свою роскошную шевелюру, сменив ее на раннюю лысину, может, не такую вызывающую, как у Зотова, но вполне заметную.
Петрова вздохнула, но тут же увидела Костю Григорьева времен своей юности: римский профиль, огромные глаза,