Селена пролистывает свои фото на телефоне, подложив куртку под голову.
– А если трахалась с парнем, – бросает она, – или просто вела себя так, что можно догадаться, будто тебя это интересует, тебя до конца дней упекут в Приют Магдалины[7].
– Я не сказала, что раньше все было идеально. Но тогда все понимали, как надо себя вести. И никому не надо было ничего выдумывать.
– Можешь просто принять решение не трахаться ни с кем до свадьбы, – предлагает Бекка. Обычно ей нравится сидр, но сегодня от него какой-то мерзкий привкус остается на языке. – Выйдешь замуж и узнаешь, каково это, и не придется ничего выдумывать.
– Вот я именно об этом, – поддерживает Селена. – У нас хотя бы есть выбор. Хочешь быть с кем-нибудь – пожалуйста. Не хочешь – никто тебя не заставляет.
– Угу. – Холли не слишком уверена, впрочем. – Наверное.
– Точно.
– Ну да. Только если ты не трахаешься, ты просто фригидная дура.
– Я вовсе не фригидная дура, – возражает Бекка.
– Я знаю. И я не об этом вовсе. – Холли аккуратно общипывает лист крестовника. – Просто… а почему этого не делать, как объяснить, понимаешь? Когда к тебе приматываются, если ты этого не делаешь и вроде бы нет причины отказываться? Раньше люди этого не делали, потому что такое поведение считалось дурным. Я не считаю это дурным. Просто хотелось бы… – Лист распадается у нее в руках; она стряхивает обрывки на землю. – Ладно, забыли. Но этот козел Джеймс Гиллен мог хотя бы оставить нам сидр. Они же явно не пить там собираются.
Селена и Бекка молчат. Тишина становится гнетущей.
– Слабо тебе, – задорный вопль Эйлин Рассел за их спинами, – слабо-слабо! – Но крик скользит по поверхности тишины, отскакивает и улетает в солнечное сияние. Бекке чудится запах дезодоранта “Линке Сперминатор” или как там он называется.
– Привет, – неожиданно раздается рядом. Она оборачивается.
Растрепанные патлы, на вид пацанчику лет одиннадцать, в этом он похож на Бекку, но она точно знает, что мальчишка со второго года, если вообще не с первого. Ну и ладно, он ведь здесь точно не затем, чтобы лапать девчонок, и, может, они еще потреплются о чем-нибудь и потом побросают вместе с парнями камешки в граффити на стене.
– Привет, – повторяет он. Голос еще не ломается.
– Привет, – отзывается Бекка.
– Твой отец что, вор? – спрашивает он.
– Чего?
Мальчишка торопливо бормочет продолжение:
– Тогда кто же украл звезды с неба и поместил их в твои глаза?
И смотрит с надеждой. Бекка растерянно молчит, не найдясь с ответом. Малыш принимает молчание за поощрение. Придвигается ближе и пытается нашарить в траве руку Бекки.
Бекка торопливо отдергивает руку и интересуется:
– И что, это работает?
– Брат