В это первое утро наших занятий в классе 226 мы быстро выучили еще одну особенность, присущую бойцам в BUD/S. Мы не гуляем, не ходим и даже не бежим. Мы несемся. Несемся сломя голову. Везде. Целыми днями. Помните великие слова Тома Хэнкса в фильме «Их собственная лига»: «Бейсбол слез не признает»? У нас, в Коронадо, есть своя фраза: «BUD/S ходьбы не признает».
Наше первое знакомство с этим беспощадным правилом состоялось, когда наступило время завтрака. Столовая находилась за полтора километра от нас, так что пришлось пробежать 3 километра – туда и назад – ради тарелки тостов с яйцами и беконом. То же касалось обеда. То же касалось ужина. Для всех, кто умеет считать, несложно сообразить, что на каждый день в сумме получается по девять километров бега – только чтобы что-нибудь перекусить, и это не входило в наши ежедневные беговые тренировки, которые часто добавляли к этому еще километров 12—13.
В то утро мы пробежали в строю через всю морскую десантную базу к Центру обучения специальным боевым действиям. И там инструктор Рено после, наверное, тысячи отжиманий и бог знает чего еще усадил нас и заставил слушать нас внимательно, настолько внимательно, насколько ему было нужно. Нам соответствовать было нелегко, потому что глаз у Рено острый, как у орла, да еще он имел степень высшей школы бизнеса в Лос-Анджелесе, USC. Он прекрасно знал, что было необходимо от нас, и не пропускал ни малейшей детали.
И вот здесь было необходимо помнить урок, который вбил в меня еще в раннем возрасте Билли Шелтон: когда начальник войск специального назначения делает малейший намек на тему, которая может пригодиться в будущем, слушай внимательно, а потом делай это. Даже если это было отклонение от темы, а не четкая команда, которая начинается со слов: «Я думаю…» или «Было бы неплохо…».
Всегда обращай внимание на это и потом выполняй задание – неважно, какой чушью оно сначала может тебе показаться. Билли знал, что инструктора спецвойск всегда ищут среди лучших, а ведь только в мелочах можно отличить просто хороших парней от выдающихся. «Слушай, Маркус, – говорил мне Билли, – всегда слушай и всегда с радостью выполняй то, что говорит тебе инструктор. Быстро выходи вперед всех. А потом внимательно следи за тем, чтобы там и остаться».
Итак, в то утро инструктор Рено поднялся во весь свой рост – мне казалось, он в высоту метров пять – и сказал нам, что хотел бы немного с нами поговорить и лучше нам слушать внимательно. А еще лучше – записывать.
Я тут же полез в рюкзак, доставая сухую тетрадь и пару карандашей, и слова Билли Шелтона зазвенели у меня в ушах: даже намек, даже малейшее предположение – делай.
Я оглядел комнату. Еще несколько курсантов делали то же, что и я, но не все, ох, далеко не все. Многие просто сидели и смотрели на инструктора Рено, который внезапно очень спокойно произнес: «У скольких из вас есть карандаши и бумага?»
Я поднял руку вместе с остальными парнями, у которых они были. И внезапно лицо Рено