– Нашими танками, товарищ старшина.
Мы оба прижались к стене, а над головами у нас засвистели пули, с противным визгом рикошетируя от стен. В ответ сверкнула оранжевая вспышка выстрела, и грянул гром.
Секунду спустя разрыв снаряда заставил пулемет замолкнуть. Вслед за первым на перекресток выдвинулся второй танк, и они попеременно повели обстрел дома, превращенного во вражеский опорный пункт. Гремели артиллерийские выстрелы, взрывы снарядов проламывали в стенах сквозные дыры. Тем временем осназовцы под прикрытием артиллерийского огня и густых клубов известковой пыли своей плавной рысью, перебежками, не торопясь приближались к зданию.
– Действительно же танки, наши танки, – старшина присел на корточки, опершись спиной на пыльную стену. Я опустился рядом на одно колено, держа мою «светку» наизготовку. Но моя помощь не понадобилась – как раз в это время осназовцы подобрались к дому метров на пятьдесят, после чего пушки замолчали. Наступила оглушительная тишина. Собравшиеся вокруг нас бойцы десанта завороженно наблюдали, как стремительным броском коренастые фигуры нырнули в клубы пыли. Потом из дома раздалось несколько коротких очередей и одиночных выстрелов. Опорный пункт был взят. После трех минут обстрела и совсем без потерь.
Я потряс старшину за плечо.
– Слышь, старшина, скажи своим бойцам, что кроме нашего десанта тут целая эскадра. В городе высажена кадровая штурмовая бригада осназа с плавающими танками. Румынам и немцам теперь каюк.
Тем временем пыль потихоньку осела, и через несколько минут из дома вышел осназовец и пошел к нам. По чуть сдвинутой на затылок каске и расстегнутому бушлату я узнал капитана Рагуленко. Так это он, получается, сам повел в атаку штурмовую группу?! В этот момент мне отчаянно захотелось иметь такого же командира.
Нет, не могу сказать, что капитан Топчиев плохо командует. Но ротный у осназовцев – это что-то запредельное. Тем временем из разрушенного здания вышли и остальные бойцы осназа, все восемь. Они перебили румын совершенно без потерь. И так же не торопясь они направились в нашу сторону. В наступившей тишине стали слышны стоны раненых. В трех бесплодных атаках наши товарищи потеряли не менее полусотни бойцов и младших командиров. Многие, чуть ли не половина из них, были еще живы… Товарищи перевязывали их, хотя для многих это, очевидно, было лишь продление мучений.
Когда Рагуленко подошел к нам, вдруг заговорила журналистка:
– Товарищ капитан, этих раненых надо немедленно эвакуировать. Ну, пожалуйста!
– Знаю, Ира, – капитан устало присел рядом с нами у стены, – только здесь узкие улицы, и вертушка не сядет, слишком мало для нее места… Ближайшая пригодная для посадки площадка – это тот пляж, откуда мы пришли. По законам войны, один раненый забирает у армии двух здоровых, которые нужны, чтобы эвакуировать раненого с поля